Christian Camargo

► Имя Фамилия: Доктор Хенк МакКой | Dr. Hank McCoy ► Возраст: от 37 ►Трудоустройство: в прошлом врач-хирург, ныне охотник Дал Риады

► Вид: человек/непробудившееся существо ► Легенда: - ► Способности опытный врач, льстец, на дуде игрец и вообще все что сочтете нужным

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
YOUR HISTORY
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
Генри. Милый Генри.
Потомственный врач, выходец из семьи хирурга и терапевта. Он хороший мальчик. Примерный сын, гордость родителей и школы.  У него по3актически нет друзей, а те что есть общаются с ним скорее по инерции, нежели из стмпатии. Аутсайдеры у которых нет иного выбора. Но Генри это не волнупт. Ему в общем-то все равно.
Выпускник Генри.
Он оканчивает школу с отличием. С легкостью поступает в институт смело ступая по проторенной родителями дорожке. Династия врачей, звучит действительно хорошо. И вдобавок ко всему ему это действительно нравится. Врачебное ремесло это то, что позводяет ему быть близко к смерти, смотреть ей в глаза и не отворачиваться.
Доктор Генри.
Он дипломировпнный специалист, опытный, один из лучших в своей профессии. Он обеспечен более чем, но быт его аскетичен, а развлечения скупы. Личная жизнь оставляет желать лучшего, друзья стороняться, а родители держат дистаннцию. Генри не одиноко, но скучно.  Он чувствует страсть, чувствует жгучее желание что-то делать, но кажется он уже уперся в потолок.
Охотник Генри.
Он узнает о существах вместе со всем миром и это переворачивает его мир. Вся эта наука летит к чертовой матери. Он хочет трогать их, изучать, хгать о них все. Он пробует себя в качестве специалиста в исследовательском центре. Но этого слишком мало. Их методы слишком скучны и гуманны. Ему нужно больше. Тогда Генри обращается к охотникам Дал Риады. По сути, они простые наемники, лишенные четких правил. Это то, что ему подходит. Это то, что он ищет.
Ему снова скучно. Быт Дал Риады быстро приедается и даже здесь он не получает искомого. Он определенно продвинулся в своих трудах. Эти дураки особо не следят за процессами утилизации мертвых существ, так что большинство трупов он исполосовал вдоль и поперек. Но этого мало. Ему попадаются лишь единичные экземпляры. Этого мало.
Так удачно на горизонте появилась Сиера. Сотрудничество с ними принесло свои определенные плоды, пусть и весьма за дорогую плату.

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
FOR YOU
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲

Я надеюсь вы уже догадались что я ищу парня, одержимого наукой, изучением существ и готового ради этого на все. Парня, который формально придерживается охотников, но за их спиной вершит преступления Сиеры.
Собственно все в заявке обсуждаемо, имя, внешность, история, можете менять абсолютно все. Ваш комфорт на первом месте. От вас жду инициативности, желания играть, хотя бы минимальную активность и самостоятельность. Я вас без игры не оставлю, заботится о вас буду, но водить за ручку это вот мимо.
От себя обещаю игру, сюжет, отдаваться в жертвы, любовь, заботу и вот это вот все.

пример поста

Чейс никогда не разделяла нездоровое английское патриотическое чувство долга. И тем более не разделяла Шотландского одержимого патриотизма. Любовь к родине или к месту жительства далеко не самое приятное ощущение когда живешь больше тысячи лет.  Её как бы родной Вавилон на самом деле был той ещё помойкой, так себе прогрессивный город по современным меркам, ни канализации, ни социального жилья, ни вай-фая в общественных местах. Зато общедоступная любовь. На вкус Чейс так себе альтернатива интернету, хотя некоторым нравиться и по сей день. Так вот, Эдинбург ей в общем-то нравился, тихий, не особо приметный. Лишенный какой либо суеты и мельтешения. Суета больший городов утомляла, а в её возрасте уже давно пора перебираться в местечко потише. Настолько потише, что скорее всего это должно быть кладбище. Эдинбургу до погоста было ещё далековато, но Чейс это пока что вполне устраивало.  Да, устраивало, это пожалуй самое подходящее слово. Любви между этим обрюзгшим шотландцем и уставшей от жизни шлюхи не было и навряд ли когда-нибудь будет. Хотя чего уж, это касалось всей Великобритании. Если с отдающей провинциальностью Шотландией у неё была хотя бы симпатия, то холодная сука Великобритания страдала лишь взаимным безразличием. Видимо по этому ездить Чейс предпочитала на немце. Ну в смысле на машине немецкого происхождения (на немцах она в своё время тоже "поездить" успела, но сейчас речь совсем не об этом).
Холеный черный мерседес W140. Красавец родом из глухих 90-х, не сказать, что бы ей в след завистливо сворачивали головы местные мальчишки, или вообще хоть кто-нибудь, но в общем-то Чейс машина устраивала. Ровно настолько, насколько может устраивать хрупкую девушку здоровенная неповоротливая морально устаревшая баржа. Баржа доставшаяся ей практически бесплатно, за... назовем это красивые глаза. Водила она её не то что бы с отчаянным удовольствием, но не без энтузиазма. Энтузиазм особенно бросался в глаза в вечера на вроде сегодняшнего. Дождь шел практически с самого утра, судя по тому, что иногда ливень перебивался на мелкую морось, просто висящую в воздухе, кто-то таки пытался принести в жертву богам девственниц, но то ли богов попутали, то ли с девственницами было не все в порядке, все безуспешно. 
Она выжимает сцепление, дергает коробку передач, переходя уже на пятую и отпускает сцепление. Не так плавно как хотелось бы, но этого вполне хватает что бы машина не начала ей в очередной раз намекать на необходимость все же сдать на права, а заодно и пересесть на трамвай. Приятные успехи, хм, может ей и вправду стоит почаще выезжать в эту часть города? Движение тут потише, да и народу поменьше... Где-то на соседнем сидении начинает звонить телефон. Скорее всего это Тейт, волнуется где её черти носят, сам небось уже даже ужин приготовил.
Найти телефон так и не удаётся, как и не удается вовремя заметить мужской силуэт перед собственной машиной. Все что успевает девушка, это вжать в пол тормоза и вывернуть руль в сторону, что бы в итоге вылететь на слава богу пустую встречку.
Почти минуту она просто молча сидит в машине, вслушивается в нервно барабанящий дождь, недовольное урчание мотора и к собственному ужасу не слышит никаких посторонних звуков. Ладно, надо наверно что-то делать? Смыться с места происшествия? Слишком чревато последствиями. Значит надо хотя бы выйти из машины и посмотреть что там вообще произошло. На самом-то деле, может это просто галлюцинации? Ччерт, галлюцинации это было бы просто прекрасно. Медленно поворачивает ключ глуша мотор, так же медленно открывает дверь и неловко, на еле гнущихся ногах выходит из машины. Вроде все спокойно. Конечно все спокойно, вот оно спокойствие, лежит на асфальте, никого не трогает, даже не кряхтит и не стонет от боли. К сожалению. Чейс мягко прощупывает пульс. Вроде есть. А может и нет, медсестра из неё честно говоря весьма и весьма так себе. Что делать? Вызывать скорую? Они конечно приедут, помогут и тут же вызовут полицию, после чего её обязательно повезут в участок и... Чейс уже расписала себе жуткий тюремный быт, навряд ли у неё получиться стать чьей нибудь мамкой. Но бросать мужика тоже как-то совсем не хочется, как бы сказала Магда "нельзя такой грех на душу брать". Ну раз на душу нельзя, то придется взять в салон. Открыв дверь заднего ряда Чес поначалу честно пытается быть аккуратной, естественно не получается. Проволочив пострадавшего по земле, пару раз чуть не уронив головушкой об асфальт и совершенно случайно знатно приложив темечком о дверь ей таки удается  затолкать бессознательное тело в салон. Ну вот, теперь можно даже ехать, а куда уж, в ближайшую больницу или морг она решит как нибудь по дороге.

Lara Pulver

► Имя Фамилия: Марина Фабиан, раньше звали иначе (Marina Fabian) ► Возраст: 37 ►Трудоустройство: владелица небольшого ресторанчика, возможно сотрудничество с Нацией Легенд

► Вид: существо ► Легенда: ламия ► Способности *легендарная форма: верхняя часть тела женская, нижняя змеиная (характер тоже змеиный) *умеет завораживать и очаровывать (а потом высасывать жизненную энергию и оставаться за счет неё молодой, красивой и здоровой) *считает детей очень вкусными *может заснуть только вынув свои глаза из глазниц (зрелище не для слабонервных)

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
YOUR HISTORY
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲

Ламия, персонаж древнегреческой мифологии. Дочь Посейдона, чудовище. Некогда Ламия была царицей Ливии, возлюбленной Зевса и родила от него детей.  Гера из ревности убила их и лишила возлюбленную верховного бога Зевса сна. Ламия была вынуждена укрыться в пещере и по велению Геры превратилась в кровавое чудовище, похищавшее и пожиравшее чужих детей.
Так как Гера лишила ее сна, Ламия неустанно бродила по ночам. Сжалившийся над ней Зевс даровал ей возможность вынимать свои глаза, чтобы заснуть, и лишь тогда она могла стать безвредной.

Рожай борщи, вари детей (с)
Когда-то Марина была обычной девушкой, без амбиций, не стремящейся к карьере и считающей своим призванием растить детей, заниматься домашним хозяйством и окружать своего мужа любовью. Так всё и было - не считая детей. Молодая семья все никак не могла решиться на этот шаг, но в один прекрасный момент всё вышло случайно. Будущие отец и мать были этому только рады, но счастливой истории не получилось.
Долгожданный ребенок родился мёртвым - именно эта трагедия заставила Марину осознать себя как существо. И полностью изменить свою жизнь. Это, конечно, мягко сказано - на почве произошедших с ней потрясений девушка немного сошла с ума. А как не сойти, когда в душе ты чудовище, необоснованно жаждущее крови и мести, а еще обнаружившее в себе способности к очарованию и подчинению себе мужчин и женщин? Раньше Марина страдала от комплексов и не считала себя красавицей, да и по характеру была скорее серой мышкой - теперь всё стало иначе. Кстати, основания для мести в результате все же нашлись -  позже выяснилось, что у мужа всё это время была любовница, которая уже давно от него залетела и родила милого малыша...
Всё, что случилось тогда, Марина никогда ни с кем не обсуждает, но вспоминает с горькой, но довольной улыбкой. В Эдинбурге у нее другая жизнь, другое имя, богатые поклонники и свой бизнес - небольшой миленький ресторанчик. Она всегда любила готовить, а руководить ей нравится еще больше. После того, как существа вышли из тени, Марина быстро поняла, чью сторону принимает - свою собственную, как всегда. Но, при этом, ей не очень-то жалко людей, а потому методы Нации Легенд ей импонируют. А что? Это весело. Еще женщина обнаружила, что кроме неё в этом городе не так уж мало любителей человечинки, а это отличный способ заработать. Так что, для особых клиентов в меню её ресторана есть "кое-что еще".
Впрочем, на ваше усмотрение Марина может быть и не абсолютно злой, а колеблющейся между злом и добром, не в состоянии сделать выбор. Так или иначе, характер у нее стервозный и капризный, женщин она считает соперницами и не против строить им козни при первой же возможности, а мамочки, сюсюкающие со своими детишками, и вовсе вызывают у нее отвращение. Кого Марина действительно любит, так это змей, которых у неё дома как минимум две (не считая её самой).
__
Знакомство с Фредериком было сначала исключительно деловым (у меня мясо, у вас ресторан, всё такое), но долго говорить с женщиной, не пытаясь перевести общение в горизонтальную плоскость Фредерик умеет с трудом. Марина же решила повестись на предложение поехать в загородный дом и посмотреть на коллекцию лютневой музыки 16ого века по двум причинам - 1. Поживиться жизненной силой очередного любовничка 2. Мужчина сильно выбесил её своими агрессивными высказываниями в адрес существ, а потому убить его совсем не было жалко. Только, вот незадача...в тот момент, когда ламия приняла свою очаровательную форму и почти приступила к процессу, Фредерик тоже открылся с очень неожиданной стороны, оказавшись монстром не менее впечатляющим. Корче говоря, после того "вечера любви" дому Девиса потребовался капитальный ремонт, а на Марину он в этом самом смысле больше не глядел. Фредерик вообще предпочитет женщин глупеньких и слабеньких, а Марина умная и хищная и в легендарной форме страшная как тысяча чертей, так что абсолютно точно не в его вкусе. Тем не менее, сотрудничать с ней Девис не отказался и даже рад был тому что нашел такую вот греческую родственную душу. Марина же может, наоборот, именно после этого события заинтересоваться Фредериком, беситься отсутствию взаимности и даже угрохать одну-двух десяток его любовниц (но только нпц-шных!), а потом махнуть рукой и переключиться на какую-нибудь новую цель. Мир, гармония, взаимопонимание...Но новая проблема возникнет тогда, когда Девис узнает о том, что Марина продает особым клиентам блюда из человечинки (а она, скорее всего, еще и захочет использовать его как поставщика этого продукта). Что будет дальше и в чью сторону разрешится конфликт - покажет игра.

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
FOR YOU
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲


Заявка не в пару, но тем не менее отношения планируются веселые и разнообразные, так что скучать не придется. Марине могут прийтись по духу методы Нации Легенд, в то время как Фредерик будет тянуть её в другую сторону и собирать вокруг себя команду существ, настроенных на точечное устранение угроз для мира существ, а не геноцид всех людей. Мне интересно увидеть на практике, чем этот спор обернется. Можем стать командой, а можем злейшими врагами. В любом случае, как игрока я буду вас любить и если надо помогать с идеями. Абсолютно точно интересует игрок, нацеленный не на игру тет-а-тет, а желающий развивать персонажа, участвовать в сюжете и тд. Я сам относительно слоупок с большим количеством эпизодов, имейте это ввиду (но без внимания не брошу, конечно.) Биография, имя, внешность - все подлежит редактированию, изменению, дополнению, лишь бы суть осталась.
Приходите, у нас весело.

пример поста

-Oh, the weather outside is frightful
But the fire is so delightful...
Чертова рождественская музыка. Она не меняется из года в год - а может, просто слиплась в один большой снежный ком, потому что все мелодии похожи друг на друга. Фредерик с трудом понимает, как это может нравится кому-то, кроме несмышленых детей, чья жизнь легка и наивна, а мотив просто пока не успевает надоесть. Но потом ты взрослеешь, понимаешь, что настоящего Санта-Клауса нет - есть лишь сосед-алкоголик, которому дали шанс заработать на рождественскую бутылку бурбона, актер в торговом центре, которому не доверили роль Гамлета, и еще множество таких вот дешевых подделок. А что касательно песен - они достаточно быстро набивают оскомину. Становятся символом всей этой лжи, приторным сахаром, который заливают в глаза и уши, а у тебя от этого действа тут же развивается особый сорт диабета.
-And since we've no place to go,
Let It Snow! Let It Snow! Let It Snow!
Безудержный рождественский позитив застает врасплох даже здесь. В помещении, куда, для соответствия санитарным нормам, не должна проникать ни одна зараза, и всё же...Кто- то где-то включил эту треклятую песенку, и еле уловимый мотивчик чуткому слуху мантикоры слышно даже через мычанье скота, даже через хруст разламываемых ребер. А может, мерещится. Вполне может мерещиться.

Даже скотобойню украшают к празднику - об этом Фредерик думает, снимая рабочий комбинезон, пропахший кровью. Даже выходя из здания, даже оставляя позади место проведения циничных коммерческих экзекуций (игриво украшенное мигающими огоньками, к счастью, хотя бы весьма скромно) чувствуешь этот запах. Даже заходя в автобус, даже выгружаясь из него поближе к центру и пройдя километра два-три пешком, чувствуешь запах крови и сырого мяса. Ужасный запах, от которого постоянно хочется жрать.
В плохо освещенной подворотне Фредерик прислоняется к стене и расстегивает рюкзак - в нем сверток с увесистым куском сырого мяса. Можно было бы, конечно, дойти до какой-нибудь бургерной или грилль-бара, но существо, живущее внутри грудной клетки, хочет жрать здесь и сейчас, хочет мяса, свежего, сырого, сочного. Оно бы с большим удовольствием набросилось на живое, приправленное соусом из горячей крови, но нельзя. Хозяин запретил.
Девис выпускает когти внутри пакета, быстро отрывает несколько крупных кусков мяса и закидывает в рот. Пока никто не видит, можно есть некрасиво и неприлично, чавкая и облизываясь. Хочется взять еще, но он останавливает себя - лучше оставить на потом. Лучше насладиться трапезой дома. А пока...
Он сам не знает, что толкает его на прогулку, да еще и в это время года, когда всё кругом дышит ненавистным ему праздником. Наверное, дело в монотонной работе, после которой сойдет любое разнообразие. Наверное, дело в желании хоть изредка бывать рядом с нормальными людьми и представлять себя таким же - простым человеком с простыми невзгодами и радостями. Смотреть вокруг себя и задумываться - а сможет ли он снова стать частью их мира? Найти друзей, приятелей, любимую женщину. Тех, кого будет мириться с его ужасным характером и находить в нём хорошее - глубоко зарытое, но не утерянное. И нужны ли они ему? В прошлый раз всё закончилось так паскудно, что ответ на этот вопрос напрашивается лишь отрицательный. Нет, к черту любые связи, дружеские и романтические - вполне сойдут случайные собеседники на один вечер, что украдут у тебя последнюю сигарету из пачки, да случайные девушки на одну ночь, что вытянут из бумажника несколько смятых купюр. Что ж, это вполне адекватная цена за то, без чего человеческой части Фредерика живется тяжело.

Со всех сторон льется надоедливая музыка, разбавленная голосами людей. Каким-то чудом Фреду удалось забрести в эпицентр праздничного настроения - на пышную рождественскую ярмарку, призывно мигающую огнями. Девис отзывается на приглашение лишь ради глинтвейна, хотя тонкий нюх прожорливой мантикоры уже чует запах жареного мяса и копченых колбас. Но всё же он направляется именно к ларьку с глинтвейном, прямо под боком у которого расположилась лавка с различными сладостями, к которым Девис по большей части равнодушен. Сладкий алкоголь - вот его максимум, а пряничные домики и леденцы оставьте детям.
В возникшей возле ларьков суматохе мужчина случайно пихает в спину какого-то брюнета и бурчит в ворот куртки невнятные извинения, хотя виноватым себя не чувствует, но так принято. Всё же Фред канадец, хоть и какой-то дефективный. Может, другой, нормальный, стереотипно вежливый канадец на его месте выдал бы поток извинений, но Фред ограничивается чем-то вроде «ээ, извиняй, чувак».  На лицо мужчины даже не смотрит, да и тому не до него - тут же направляется к ларьку и требует у продавца яблоко в карамели и шоколаде. Девис точно так же устремляется к своей заветной цели и, выстояв небольшую очередь, получает свою порцию пряного напитка, который согревает и улучшает настроение с первого же глотка.
Отойдя от ларька с глинтвейном, Фредерик снова видит того самого брюнета, с неподдельным удовольствием вгрызающегося в яблоко. Прямо как ребёнок, очутившийся на рождественском базарчике впервые. Что-то в его образе привлекает внимание - Фредерик хмурится, пытаясь понять, что именно, а потом его взгляд снова утыкается в облитое карамелью и темным шоколадом яблоко.
Яблоко.

В сознании вспышкой возникает образ. Просторная золотая клетка - просторная по меркам крупного попугая, но никак не человека. За блестящими прутьями сидит парень, согнувшись в три погибели - иначе просто не поместился бы. Взгляд пофигистично-равнодушный, даже слегка мечтательный (наверное, чем-то накачали), в руке - яблоко, которое он поедает с истинным блаженством и будто не замечает, что сидит, мать его, в птичьей клетке. Фредерик не успевает даже понять, одет ли парень или просто замотан в какую-то тряпку, но весь этот видок отдает какими-то нехорошими и незаконными извращениями, которых он не признает. Торговля оружием, наркотой, редкими зверьми - это всё еще куда не шло, но... человек? И зачем держать его в золотой птичьей клетке? Обычно ведь людей продают на органы, ну или там, в рабство, и это хоть аморально, но по крайней мере логично. Но...птичья клетка?

-Э-э, парень! Привет, ты это...-никогда не бывал в рабстве у извращенца часом- никогда не бывал в Канаде? Ну то есть, лет десять назад, примерно.
Фредерик нелепо улыбается и делает еще один большой и шумный глоток вина. Да, этот чудаковатый действительно очень похож на того чудаковатого. Только вот выглядит слишком молодо. Тот пленник за десять лет должен был хоть немного измениться.

В глуши леса как раз нашлась времянка и судя по слою пыли, сгнившему дереву и следам диких животных вокруг дома, тут не ступала нога человека пару тройку десятков лет, а значит можно было не опасаться того, что кто-то может их найти.
Найти – это значит, убить.

Все произошло, как это бывает в книгах, подобных затянувшимся детективам, слишком уж быстро. Компания смялась, смешалась как старая карточная колода и среди старших на одного стало меньше. Гулко шлепнули волны о каменные лестницы, разбились и разошлись, и все снова стало тихо, и небо повисло молчаливыми тучами…

Короче, в голове Насти было слишком много посторонних мыслей, которые беззастенчиво затыкали тихий внутренний голос, нашептывающий, что цыганским духом пахнет и вообще надо бы валить. И как можно быстрее! Желательно, не оглядываясь и подальше.

Я не хочу в этом вариться, я этого даже касаться не хочу. Голод, мор и война - только в теории бравые всадники - приятно посмотреть, да страшно тронуть. По факту все это то еще болото.

- Ебанный ад! Монтгомери?! - Вот так просто, "ебанный ад" и "Монтгомери", никаких "добрый вечер, господин прокурор", "что вы здесь делаете, господин покурор", голый и с подсвечником в руке, замахивающийся на вора (как он думал), мистер Дэвидсон встретил в своем доме представителя власти с его, Уилльяма, вазой в руках на пороге его же спальни, пока на заднем плане визжала чрезмерно громкая Марион.

Единственным и самым приятным в этих стенах были мальчики. Все как на подбор – тоненькие, молоденькие, в белых рубашечках и черных бабочках. Мальчиков было не так уж много, но мальчики появлялись возле Сидни как раз в тот момент, когда она отнимала от губ пустой бокал. И тут оп!  - мальчик, пожелание приятного вечера и новый бокал игристого.

- Ты понимаешь какое дело, братуха. Вот ты меня уважаешь, и я могу тебе это рассказать, - заплетающийся язык – не повод молчать, Вий доказывал это своим пока что живым примером, хотя не далёк час, когда алкогольная кома догонит и его, - впервые за долгое время я счастлив был, понимаешь? Бабу себе нормальную нашёл, значит, жениться на ней хочу, а тут влетает эта краля рыжая, что ведьма на метле. Я даже уверен, что кот у неё дома чёрный, подносит её коренья всякие, когда она над котелком своим колдует, и спит она в гробу, мертвячка проклятая.

Горыныча он узнал, как и, пожалуй, еще парочку людей в своей жизни через Кощея. Видимо, они где-то накосячили, и судьба подкинула им друг друга.

Она выбрасывает сломанную сигарету в снег. Достает новую. Последнюю. Крутит в пальцах, словно думая, хочет ли оставить на завтра, дотерпеть до дома. Не помнит, есть ли что-то в ящике кухонной тумбы. Никогда нет еды, но всегда есть сигареты.
Рамона плоха в заполнении холодильника едой. Во рту слишком много членов, чтобы было желание п и т а т ь с я.

Лихо бледнело, краснело и поджимало губы, но голову держало ровно. Оно чувствовало себя человеком, который вломился на тусовку к неонацистам и крикнул "Шалом!"

«Нет, мне надо наслаждаться тем, что моя жизнь идёт по пизде». Слова не были произнесены вслух, но грозили стать девизом всей жизни.

Обычно я храбрая девочка, гордый орел, который за словом в карман не полезет. Но Винсент пугал меня до чертиков, до дрожи в коленях и это, наверное, было одной из причин, по которой мы все еще были вместе. Потому что вместе с порочным всеобъемлющим страхом этот мужчина заставлял меня чувствовать все остальное – и все это было на самой возможной грани.

Стю готовил какую-то лекцию в стиле «почему не надо ни на кого равняться», или «как важна индивидуальность», может быть, «как глупо пререкаться с преподавателем только потому, что он хорошенький», уже подбирал литературные примеры.

Утром, как обычно, просыпаемся первыми мы с шиншиллой. Иногда, когда я смотрю в её глаза, мне кажется, что в ней засело какое-то ужасно могучее божество. Но потом я вспоминаю, что она может склеить ласты от того как я чихну и это наваждение сразу пропадает.

Магде не нужно было звание закадычной подружки Лейн, чтобы выступать в роли эксперта, она нутром чувствовала, какой стержень скрыт внутри тонкой барменши. Это сталь ножа, это фитиль динамита, острая игла смертельной инъекции, спусковой курок пистолета. Только пробей броню, только порадуйся тому, что ранил её, как она тебя уничтожит.

Слишком увлеченный целью «заткнуть Фредди ты-прекрасный-певец-но-не-с-похмелья Меркьюри», Норман не заметил, что в комнате он был не один.

Своей целью он выбрал Карибское море - притом выбрал чисто по наитию. Крутанул глобус, взял дротик, кинул... Первые четыре раза он успешно мазал мимо глобуса. Путешествие на письменный стол или в стену - дело, конечно, занимательное, но зрелого василиска недостойное.

Уточнять кто и когда посмел уронить грозного Вия, что он стал таким ранимым (читайте уроненным) она не стала. Так же как и спрашивать с каких пор он увлекается гаданием и с какими морями волнуется.

Макс совсем не удивился, когда увидел, что бывший любовник тоже ушел в отказ, мол, я не я и лошадь не моя. Поразило больше то, с каким видом он это провернул: обычно такой эмоциональный, а теперь взъерошенный от возмущения, Кенрой сейчас мог бы номинироваться на премию "Мистер самообладание-2017" и иметь все шансы на победу.

Вот уж точно, опасаться следовало не тех, кто нашел в следующем далее за коридором помещении временный приют перед отъездом на уже постоянное последнее пристанище, а тех, по чьей вине произошло то, что произошло. Что если эти «кто-то» все еще здесь? Нет, не в замкнутом пространстве каменного мешка, соединяющего морг и «верхний этаж» бюро, а…

Нужно было не открывать, не подавать никаких признаков жизни, и они бы подумали, что здесь все вымерли.

Да, британец всегда был терпеливым. Он хотел бы унять мужчину и не слишком настойчиво пробует успокоить его (скорее, просто не бесить еще больше) тихо, осторожными движениями, как если бы уговаривал прекратить рычать испуганное животное, что смотрело бы на него из угла клетки.

Байер преимущественно этим и занимался – изучал генетические особенности легенд, включая то, что они различаются друг с другом. Сам факт лжи о существования «лекарства» вызывал грустную ухмылку – неужели кто-то правда рассчитывал на панацею? Равносильно мечтать о зелье, способном обратить тебя в какое-то животное, лишив всего человеческого начала.

Нежданный негаданный опрокидывает себя таблом в поверхность бара и начинает разводить сырость. Говорят, что слёзы женское оружие. Херня это все. Рыдающий мужчина вот это действительно страшно.

Кто-то скажет, что он мог ошибиться. Что это не мог быть один и тот же человек. Мунин же знал, что так бывает. И что его память никогда - категорически никогда! - не подводила его.

Отпуск был распланирован от и до. Две недели на кардоне вдали от цивилизации, людей, кругом птички, зайцы, лоси, а если пройти пару километров, можно и на баб голых, плещущихся в озере, полюбоваться. Главное – места знать надо.

- Стой до последних сил, ты просто в экстазе от всего этого, - скомандовала она, прожевав кусок щеки горе-насильника (нет, вполне возможно, тот был более, чем преуспевающим, матерым и даже известным, хотя бы в определенных кругах, однако ж последняя его вылазка не увенчалась успехом, став фатальной ошибкой, так что приставка "горе" вполне заслужена и уместна).

Случись подобный инцидент еще лет десять назад, Гарри бы запаниковал.
Возможно, устроил бы показательную истерику на тему того, что он монстр и только что сожрал человека. И уж совершенно точно бы переживал, обвиняя во всем себя.
Сейчас он попросту тщательно вытирает губы рукавом рубашки, кровь почти не заметна на темно-синей  ткани, неторопливо отвечает на сообщение Бэллы в Фэйсбуке, убирает смартфон в карман, подхватывает с сиденья свой рюкзак и неторопливо выбирается из машины на не слишком ровный асфальт парковки.

-Пожалуйста, дорогой гость, всё ради тебя, - ответил Девис на благодарность, - Ты часом не русалка или какая-нибудь еще блядская рыба? Я уже грешным делом понадеялся, что ты там просто утонул.

Не могу сказать, что я жалела, когда ушла от моих сестер-мавок, постепенно забывая запах скошенной травы и упругости снопов сена, но помня наизусть песни и пляски, что повторяла снова и снова, даже оставшись наедине, когда на меня накатывала грусть.

- Как видите, Сидни, я здесь, у Ваших ног, разве я могу теперь отказать, даже если это будет полка, - рассказывать дальше о том, что Доминик Уэлш никогда в жизни не притрагивался к домашним инструментам, он, конечно же, не стал.

Вообще, конечно, это был странный парень. С виду безобидный, но все-таки поход к психиатру ему, наверное, не помешал бы: над кольцом он явно фетиширует, раз с такой скоростью припрятало его.

«Что ты сказала, тварь? Ты не хочешь? А чего ты хочешь? Что тебе вообще нужно в этом мире? Что ты можешь ему дать, кроме своего "я не хочу", а?  Ведь чтобы что-то попросить, сначала нужно что-то отдать. А у тебя нечего отдавать. Ты ноль. Прыгай, Пташка, ты пустое место. Ты даже не успеешь почувствовать что-нибудь, потому что такие, как ты, не умеют чувствовать.»

Если бы Артуру давали по доллару за каждого обиженного им человека (или не особо человека), то он бы уже давно обогатился и открыл свое казино с блэк-джеком и темнокожими шлюхами, а не рассекал по славной унылой Шотландии в нелепом черном одеянии.

Выйти и объяснить, что вот, мол, я сотрудник Центра, хочу удостовериться, что вы легенда, возможно, незарегистрированная, и взять у вас образец для опытов? Или, еще лучше, признаться, что вот он тоже незарегистрированное существо, пытается выделить мутацию своего гена, и для этого ему нужны образцы схожих видов?

Ей нужно слиться с городом, впитать в себя его энергию. Она боится засыпать сейчас, потому что в последний раз, когда она засыпала с болью, её сон продлился не одно столетие. Она больше не могла позволить себе такую спячку. Второй раз ей не догнать этот мир.

Не став дальше грузить вопросами “дворецкого”, Айзек отправился к видневшемуся пепелищу, там его уже поджидал напарник. Тот выглядел не в пример лучше дежурившего на входе констебля в том смысле, что явно выражал то как должен выглядеть человек в такую рань. Но, на самом деле, напарник находился в таком виде всё время, не важно как много он спал или как сильно устал — это Айзек понял чуть ли не в первый день знакомства с ним.

Myron Yanovich (Oxxxymiron) or Luke Evans

► Имя Фамилия: Олдос Мауэр| Aldous Mauer; ► Возраст: на усмотрение игрока, не младше 35; ►Трудоустройство: научно-исследовательский центр по изучению существ

► Вид: на выбор игрока ► Легенда: на выбор игрока ► Способности ...

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
YOUR HISTORY
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
Истинный британец ни дать, ни взять - вобрал в себя самое худшее, оставив из лучших качеств лишь пунктуальность.
С детства мечтал быть великим и сделать так, чтобы о его имя ассоциировалось не только с писателем-антиутопистом и, когда Легенды, наконец-то, сделали свой каминг-аут, у него это начало получаться.
С самого начала он работал в НИЦ по изучению существ, ведя подпольно свою деятельность. Идея фикс (а если Олдос нашел свою Идею Фикс, то хер ты его оттащишь) научиться выявлять еще не проснувшихся существ и предотвращать их пробуждение. Естественно наполовину легально, понимая, что если начнутся пропажи Легенд, а в подвале его дома обнаружат их трупы и зловещие эксперименты, то мало того, что его выкинут из Центра, но и закроют в тюрьме, а после путь в науку уже будет заказан.
Он считал и считает этих Существ опасными для человечества, предрекая гибель расы людей, если перевес в сторону Легенд будет хотя бы на один процент. Их он не любил еще с самого их появления на людях, по его словам, естественно, говорил что-то об опасности и скрытости, а ссылаясь на Нацию Легенд (радикальную группировку Легенд) и их деятельность, пытался придать веса своим словам и аргументам, но никогда не выносил это в народ. Собрал вокруг себя группку лоялистов, которые, как секта, верили и верят каждому его слову и действию.
Но это подпольно, разумеется. На людях он спокоен, добр и обходителен, спонсирует либеральную организацию для отвода возможных подозрений от себя и своей деятельности. Довольно уважаемый научный сотрудник в Центре. Ведет больше психотерапевтическо-экспериментальную деятельность с Легендами и, по возможности, их родителями.
С Глебом они познакомились, когда тот пришел на опыты к нему добровольно, но после ушел из-за подозрений и нежеланий участвовать в чем-то не приемлемом. Почти с самого начала у них возник конфликт, который продолжается и по сей день: Глеб хочет разоблачить Олда, хотя имеет только подозрения и никаких доказательств, а Олдосу желательно затащить Глеба обратно, потому что он пока самый легкоизучаемый из своего вида.

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
FOR YOU
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲

Эдакое зло местного разлива: как Ганнибал Лектор, но не совсем.
Нужен игрок, который не сольется через пару постов, потому что персонаж планируется масштабный и, желательно, задействованный в сюжетке, как один из возможных антагонистов всех Легенд.
Если вы будете делать его Легендой, то желательно подробнее расписать, почему он так не любит свою расу.
По анкете помогу не только я, но и администрация.

пример поста

Глебу нравилось работать в морге, а как по-другому? Когда в твоем распоряжении чистый спирт и вода из-под крана — жизнь играет особыми красками, особенно, если ты скупердяй, привыкший экономить на своем здоровье и еде. Травка, конечно, тоже бесплатной не была — но это необходимость, а элитные напитки — блажь. Главное, не перепутать с формалином, а там и день начинался очень хорошо.
Правда сейчас в его стакане не спирт — стоило экономить, а то точно косо начнут смотреть на быстро иссыхающие запасы — виски с кофе в соотношении шестьдесят на сорок соответственно, потому что работа была такая. Тяжелая. Как-то не задумывался Глеб, что его вечное рабочее место, где воняло формалином, пусть и не так едко, как в России, будет совсем рядом с землей. Почти что подвальный этаж — это мука, особенно, когда без внешних стимуляторов: стены давят, а ощущение такое словно воздух в легкие поступать не хочет. Примерно так описывал когда-то препод по терапии ощущения астматиков — Глебу это не нравилось. И стоило рождаться Легендой, существом высшей расы, когда такая маленькая деталь, как земля могла заставить чувствовать себя настолько некомфортно, что приходилось все подавлять стимуляторами. Иронично, учитывая на планете с каким названием он, блять, находился.
— У тебя встреча с кем-то из лабораторий, ты просил назначить по поводу трупа Легенды, — ординаторша из больницы — милое создание, которое вгоняло в уныние одним своим бодрым видом. Он вообще не понимал, как это можно быть настолько бодрым человеком, когда весь твой день под землей в окружении трупов и с начальником, что больше был похож на обдолбанного долбоеба. Ну, по крайней мере, она хоть прикрывала и даже выискивала самый едкий освежитель для воздуха (в основном лаванду какую-нибудь), чтобы вонь от спирта, сигарет и марихуаны не создавал уничижительные улики спецом для боссов с верхов. — А мне нужно уйти. Завтра, думаю, не появлюсь.
Глеб кивает, оповещая о том, что все уяснил, роясь в телефоне и благополучно забывая о сказанном ранее. Это было легко, особенно, когда объем алкоголя с кофе в крови превышал эту самую кровь.
Исчезает она незаметно и под русский рэп, что звучит в наушниках у Стрелкова — Глеб считает, что опустился достаточно, чтобы позволить себе слушать такую музыку — с ней так же незаметно исчезает субординация, чувства меры и контроль. Под самокрутку, бережно отложенную в закрома ящика, документы заполняются как-то легче, веселее что ли. Со студенткой такой трюк не прокатывал, потому что испепеляющий взгляд в спину все же немного нервировал, наверное, даже больше, чем земля, которая все еще давила своим присутствием.
После второй порции импровизированного коктейля становится хорошо — даже слишком. И даже забрасывать работу не хочется, хотя бумаги унылые и скучные — никаких веселых убийств, чтобы вообще позволить себе уделить им чуть больше времени, чем обычно.
Как открывается дверь Глеб не слышит — в ушах все еще русский рэп вперемешку с каким-то шансончиком, тоже русским, естественно, и не хватает только огромной матрешки, российского флага и медведя на велосипеде, чтобы уж окончательно дополнить свой образ — зато чувствует приближение и голос почти что рядом с собой.
— М? — соображается лениво; вытаскивая наушник и оглядывая мужчину перед собой, до Глеба медленно, но достаточно верно доходит сказанное. Точно, его же предупреждали. Лениво вставая с места и немного пошатываясь, Стрелков указывает рукой куда-то за дверь, где находилась лаборатория — А, точно. Кто блять вас вообще пригласил в такую рань.
Главное, во время вспомнить, что он, но не подать виду, сохранив спокойное и нейтральное — насколько это вообще возможно — лицо.
— Тут проблема. Анализы крови какие-то странные. Яда больше, чем самой крови, хотя это баба, поэтому я почти не удивлен. Посмотрите.

Lucy Liu

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
The Rebel
Рыцарь Ордена Храмовников
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
Это был долгий путь
Мятежная Бунтарка, которая так и не смогла смириться с тем, что её не выбрали на пост Магистра. Служит в Ордене более 40 лет, но так и не стала Магистром. Всему виной её радикальные взгляды на обычаи Ордена - она не готова смириться с вынужденным "рабством" рыцарей, которые могут прожить не более 60 лет после обряда и то, если будут верны Ордену. Считает это неоправданной жертвой, учитывая, что мир Храмовникам не особо благодарен. Товарищи по Ордену удивляются её долголетию, так как, казалось бы, с таким неверием в устои, долголетие давно должно было покинуть Бунтарку, а вживленная легенда уже должна была погубить её.
Её прошлое окутано тайной. Поговаривают, что один из её родителей был воплощением легенды, но подтвердить эту информацию сложно, так как рыцарь о своей жизни не распространяется.
Все же Бунтарка исправно исполняет свой долг, не забывает о балансе и занимается вербовкой новобранцев в Орден, так как её чутью на талант доверяют даже Магистры. Или же ей хотят дать хотя бы немного влияния в Ордене, чтобы она не устроила никому ненужный переполох в такое неспокойное время. Её стремление стать Магистром не знает границ.

Дальше - больше
Бунтарка понимает, что в скором времени она начнет ощущать негативные последствия обряда и своей долгой жизни, поэтому её главная цель - найти способ продлить долголетие Храмовников. Сторонники у нее имеются, так как мало кто из рыцарей готов окончательно смириться со своей участью. Бунтарка узнала, что один из исследовательских институтов занимается изучением долголетия существ. Она собирается заполучить результаты исследований и использовать их для улучшения обряда посвящения, дабы заработать себе знание магистра.

Sarah Rafferty

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
The Guardian
Командир подразделения связи с общественностью
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
Это был долгий путь
Закончила Оксфорд, факультет политологии и международных отношений. Дипломат от бога, настоящая женщина и умелый медиатор. Человек с добрым сердцем и совестью, возможно, единственная, кто по-настоящему хочет помочь существам. Целеустремленная, сильная женщина, которая не боится идти всем наперекор ради достижения общего блага. Вероятно, идеалистка, но это незаменимое качество при вербовке новобранцев и отборе кадров. По её мнению, в организации уже хватает головорезов и настоящих ненавистников существ, и прекратить эту череду насилия можно лишь принятием новых кадров, более дисциплинированных и миролюбивых.
К существам испытывает искреннюю симпатию и интерес, ярая противница Билля о правах существ и не скрывает этого. Считает, что существа - это те же люди, которые имеют аналогичные им права. Из-за внутренней напряженности в организации и к воцарившейся ненависти к "тварям" находится в постоянной опасности, на нее регулярно совершаются покушения, как со стороны людей, так и существ. Тем не менее, её решимость от этого только растет, более того её 24/7 охраняют верные ей и её взглядам бойцы.

Дальше - больше
Всерьез собирается реформировать организацию изнутри, чтобы убрать агрессивные подразделения. Считает, что наличие подразделения зачистки недопустимо для современного мира. Надеется наладить отношения с Орденом Храмовников, чтобы побольше узнать об их методах и взглядах на мир.

Maisie Williams

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
The Dawn
Охотник, подразделение оперативно-розыскных мероприятий и разведки / Существо (на выбор игрока, лучше со способностями поиска)
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
Это был долгий путь
Сирота, никогда не знала своих родителей, отчего выживать в этом чужеродном мире ей было еще труднее. Легенда пробудилась в раннем детстве, так что проблем девочка отхватила сполна - не раз попадалась на глаза полиции и даже побывала в психологическом диспансере. Не может похвастаться горой положительных воспоминаний, однако обладает завидным инстинктом выживания. Не раз была замечена охотниками, но всегда умело уходила от их преследований. Например, однажды прожила полгода в Календонском лесу полгода, так что обладает навыками выживания в дикой природе.
Она бы пожелала и дальше скрываться от властей и охотников, но однажды была поймана членом группировки Дал Риада. К счастью, она не была убита или покалечена на месте, её направили в научный отдел для изучения. Так как группировка нуждалась в дополнительных преимуществах над другими существами, а девушка просто желала остаться в живых, удалось заключить взаимовыгодную сделку, в условиях которой она должна помогать охотникам отслеживать  преступников (или невиновных) существ. Девушка в этом весьма преуспела, но чувство безопасности её так и не посетило.

Дальше - больше
Всерьез задумывается бежать от Дал Риады и от властей. Вопрос лишь в одном - куда? Можно примкнуть к мирному движению "Освобождение существ" или же помочь радикалам из "Нации Легенд".

И если смотреть в ретроспективе, внимательно и тщательно - по всему выходило, что страх накапливался по мелочи, чтоб в один прекрасный вечер распуститься шикарным бутоном; буять и пахнуть, не давая жить, думать, оставляя только реактивную часть разума. Ту примитивную его часть, которая не была способна к анализу: гром в небе - боги злятся, надо прятаться в пещеру, иначе молния может тебя убить. Какой-то языческий, доисторический ужас, оставшийся на подкорке после уроков литературы и истории.

Потому что вульфеншпицы - Лихо совершенно неожиданно это вспомнило - обгрызали верхушки корабельных сосен не потому что они были очень уж вкусными, а просто потому что им нужны были эти огромные шампуры. А потом они нанизывали на них людей, дышали на них своим пламенем и сгрызали. А потом ещё и зубы чистили сосновыми веточками, как зубочистками. И поел, вроде бы, и сосновая свежесть теперь во рту на весь день.

Да, ему было интересно, что это за мужик, который живет в лесу один, превращается в невесть кого, и может так мощно контролировать собственные превращения. Да, интересно. Но не надо понимать все так буквально, мохнатая сволочь!

Надо было что-то сделать, поэтому Артур растеряно огляделся по сторонам в поиске вариантов. Ударить Тито по голове бутылкой Амаретто? Избить всех когтистым Иваном? Одолжить у соседей огнетушитель? Плюнуть, поправить галстук и уйти в ближайший бар?

С людьми суеверными всегда иметь дело проще, чем с  теми, кто испорчен цивилизацией: они плохо понимают природу легенд и, что хуже, не хотят ее понимать. Раньше сосуществование видов воспринималась, как часть мира, и никто бы не мыслил требовать регистрацию у корриганов или муриоше. Но так как раньше никогда больше не будет.

Натура вещь тупая. Она не понимает, что правильно, а что неправильно. Есть только то, как нужно поступать и всё.

-Вот как…- Фредерик усмехнулся, с интересом глядя в глаза парню. Еще один причинятель добра и вершитель правосудия, - Наркоманов ему, значит, не жалко, и алкоголиков тоже. А что, если это спившийся кандидат наук, которого оставили без квартиры коварные родственники? Или хороший паренек, ступивший на скользкую дорожку, с которой он еще мог вернуться обратно к семье, если бы не ты? Санитар леса хренов. Идея-то похвальная, но за исполнение – два балла.

Мужчина жмётся к стене как испуганный пёс, уже не единожды битый своим хозяином, царапает короткими ногтями стену и опускает взгляд вниз, вжимая голову в плечи, стоит ему на мгновение пересечься глазами с горящими огоньками в чужих глазах.

Да, кстати, этот «прекрасный» день – тот самый, когда мне в голову приходит светлая идея устроиться на работу не куда-нибудь, а на скотобойню. Не то, чтобы хотелось доказать всему патриархальному обществу, что «женщины тоже могут», просто еще три месяца назад я резала птиц на птицеферме и это единственное, что я точно могу. Мало того могу, люблю скорее.

Действительно, что я понимал в красоте? Художник, потративший всю юность на поиски этой самой красоты в мелочах, в быте, в лицах прохожих. С грустью отмечавший, как мало внимания люди уделяют действительно красивым вещам.

Он вновь обращает внимание на труп, ловя себя на том, что морги и вот это вот все – ему не очень-то уж по душе. В своей лаборатории, когда работаешь с кровью, клетками или другими незначительными объектами, чувствуешь себя в большей безопасности и не задумываешься о том, что завтра уже ты можешь лежать на этом столе.

Просто старалась жить по совести и законам Божьим. Не потому что ей так нравилось, но потому что так было правильно. Спокойно. Играй по правилам и в конце тебя ждёт отдых, покой и мир в объятиях Господа. В Библии, правда, про существ ни строчки, но Магде хотелось верить, что для неё на Небесах место найдётся.

Уже почти не удивлялся некоторым вывертам и гримасам капризной дамы по имени «Судьба». Возможно, и эта встреча была из того же разряда. Ступаешь на путь принятия себя со всеми своими составляющими – будь готов пройти ряд испытаний, в том числе и вот такое. Не бежать от себя, не пытаться скрывать и отказываться, а просто – принять. И, быть может, это поможет не только тебе. Когда-нибудь.

Мальчишка собирается возразить, бейджик его с неинтересным "Марк" бликует электрическим светом, а ворот клетчатой рубашки распахивается у горла, обнажая взволнованно бьющуюся вену, в которую Милошу хочется очень лаконично и некуртуазно... клюнуть.

Как там говорится? Хотела как лучше, а получилось как всегда? Хотела поблагодарить, а оказалась в рабстве до тех пор, пока не слиняла от «хозяина» не без чужой помощи и собственной хитрости. Жизнь учит многому, особенно, когда у тебя за плечами несколько сотен лет такой вот «учёбы».

Тут главное было не переборщить с налётом «глупости». То есть показать «я тут только первый день, ничего не понимаю, но очень стараюсь», а не «я вообще не соображу, что я здесь делаю» и уж точно не «с уголка рта медленно стекает слюна».

Однажды, ещё в Канаде, Эдсит счастливо ужинала с невероятно симпатичным офицером; потрясающий ужин сопровождался непрерывными шутками и травлей баек про до-армейское прошлое; но в какой-то момент герой-любовник тем же ироничным тоном поведал, как его папашу разбил на старости лет паралич и как он, папаша, умер в собственной луже, не сумев перед смертью даже кликнуть жену, и в таком виде его нашли приглашённые на чай гости. Сейчас Тейлор чувствовала себя похожим образом, как тогда, сидя напротив красавца в форме; не ошарашенная, не в пучине отвращения, скорее огорошенная и разом потерявшая нить повествования, и единственной мыслью, оставшейся в голове, было «Какого хрена?!».

В конце концов если ей нужны были разговоры за политику под бутылку водки, она всегда могла засесть вместе с Горыней да Севой на кухне и по старой русской традиции через рюмашку вспоминать Русь матушку добрым словом и находясь на чужбине горевать по судьбе родной страны что ой куда-то не туда катилась судя по последним новостям.

- Черт те что... - шепчет Гензель и сдирает очередную мозоль с ладони. Знает, что нельзя, а все равно сдирает. Может надеется, что придет гувернантка или их старая экономка Мария и отругает, а после приложит к сорванному волдырю прохладную ватку, пахнущую спиртом, и замотает на сутки белым бинтом. Но никто не приходит, и никто не ругает.

В первый день ему становится просто лень, а солнце так палит нещадно, что энтузиаст-затейник в нем засыпает так же быстро, как и просыпается под боком у Яна; во второй начинается дождь прям с утра, давая Глебу знак, что его идея хуевая, надо поспать, «вообще завтра на работу и какого хуя ты встаешь так рано». Глеб с утром не спорит. В третий день все идет по пизде, потому что срочный вызов с работы, а его коллега так не во время взял больничный — судьба все еще против ранних прогулок и энтузиаста-затейника Глеба.

- Оп-па, - тряхнув головой, Кенрой встал и сделал шаг, - папаш, прикинь, этот мудозвон, который у меня  Мэри увел, вон он, голубчик, сидит. Ща-ща, я ему объясню, что так делать не стоит. – И не успел бармен отреагировать, завопить «только не в моем баре» или еще что-нибудь такое, как Феликс уже подошел к Вульфу, похлопал по плечу с возгласом «эй, приятель», после чего, стоило тому повернуть голову, врезал по челюсти с воплем.
- За Мэри!

Он обошел Элисон так, чтобы даже плечом или краем подвернутого до локтя рукава не задеть воздух вокруг лисицы. Со стороны наверняка смотрелось странно и комично. Только сам Булман к этой манипуляции относился ой как серьезно. Не дай бог попадет в этот ее рыжий флюид. – И что вообще происходит с этим городом, zakoleebalo.

- И рожа твоя крайне привлекательна, что бы ты там себе не думал, - психиатр смотрел сверху вниз таким пронзающим насквозь взглядом, словно собирался сказать ещё что-то очень важное, но внезапно легко шлепнул мужчину по щеке. - Только побрейся перед выходом, если что можешь воспользоваться моей бритвой. I konchai pit’, а то с такими ароматами нас развернут за километр.

- Правда, что ли? – Чиан ши с трудом удержал смешок, услышав разрешение кричать. У парня определенно все в порядке с чувством юмора; по крайне мере, такая фраза, сказанная расписанному с ног до головы чуваку с кирпичным фейсом выглядела донельзя забавно, - Право, не стоит так переживать. Думаю, я справлюсь.

И уж коли получил селфи от Катерины Павловны, то будь добр ответить на него, иначе получишь еще одно, которое уже будет не таким милым как первое. Впрочем первое селфи, которое получил Горыныч тоже было не очень милым.

Слова Джошуа пролетали мимо ушей охотника, даже не задерживаясь в сознании. Это ни его дело, рассыпаться в любезностях он явно не будет, да и не перед кем. А они все трындели и трындели, будто заняться им было больше не чем, но вот последняя фраза, будучи отличным предлогом для того что-бы ретироваться, была как раз кстати.

Макс не был уверен, что его метод наглого преследования сработает. Он вообще никогда не был уверен в собственных методах на все 100%, но все равно использовал их как только возможно.

- Кто умственно-отсталый? - возмутился Патрик, поднимая Суини с земли и, вероятно, не слишком-то адекватно тыкая псом практически в лицо незнакомцу, к которому он пристал. - Посмотри, нормальный пёсик. Ты же нормальный? - он развернул пса к себе мордой, тот тявкнул и лизнул ирландца в нос.

- Блюбу (люблю) мужчин в костюмах. – одной рукой в кармане спереди, другой сосредоточенно шаря сзади, ища карман еще и там. Должен же быть. Карман не находился, как бы усиленно Сидни не искала.

- Тём, прости, блять, я же не хотел. Я же не тебя, я этого. Тёма, прости. Я сейчас, сейчас, - поток извинений не останавливался, несмотря на злобное выражение на лице Карыча, потому что чувство вины за несправедливо обиженного друга придавило все остальное гранитной плитой весом во все огромное сердце мохнатого, в котором Алтынович занимал места больше, чем водка, русские березки и великий и могучий матерный вместе взятые.

Шум дождя и грозовые звуки, приглушенные закрытой дверью и запертым окном, продолжали доноситься сквозь щели постоянно, как шаги в коридоре, и точно так же вызывали двоякое чувство: вроде как это тебя не касается, ты в домике, но кто знает, может быть, раздастся стук, может быть, кто-то просто войдет без спроса и приглашения.

Что бы там ни было, девочка в нежном возрасте «слегка за тридцать» уже должна знать привычки своего организма.

Теперь Николас от них по другую сторону забора. На самом деле это не так уж и много, но этого хватает для того, чтобы навсегда перестать ему доверять. Теперь он убивает, пусть и не таких как она или Магда, но таких как Тейт или Шарлотта, а их жизни Чейс всегда ценила намного выше, чем даже собственную. Но даже не смотря на это она тосковала.

Доверие - вообще штука сложная. Оно возникает в длительных отношениях, а не во время первой же встречи в баре, и у Леди сейчас не было уверенности в том, что рыжая так настаивала на конкретике не для того, чтобы слить ее Дал Риаде или даже Нации Легенд.

Eva Green

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
CREATURES LIBERATION
аналитический отдел
Banshee | Банши
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
Какую сказку вы рассказываете людям
В ирландском фольклоре и у жителей горной Шотландии, особая разновидность фей, опекающих старинные роды. Принимает различные облики: от уродливой старухи до бледной красавицы. Обычно ходит крадучись среди деревьев, либо летает. Издаёт пронзительные вопли, в которых будто сливаются крики диких гусей, рыдания ребёнка и волчий вой, оплакивая смерть кого-либо из членов рода.

Как всё было на самом деле
Ей было всего 17 когда начали проявляться способности. Напуганная внезапными видениями, девушка впала в глубокую депрессию и несколько раз пыталась покончить с собой. Длительные походы к психотерапевту вскоре сменились продолжительными сеансами у психиатра и длиннющим списком таблеток, что должны были избавить её от галлюцинаций. Она смутно помнит те несколько лет, только в кошмарах порой иногда всё ещё слышит тихий плач матери, когда её увозили в клинику. Ей бы там и сгнить, если бы однажды в стены чёртовой больницы не показались представители Освобождения Существ. Именно они вытащили её из психушки, привели в чувство и позволили наконец-то принять и полностью осознать себя. С тех пор банши с ними, за них, готова для них на всё. Травмированная собственным прошлым, она углубилась в аналитику и статистику, избегая контактов со внешним миром. Благодаря упорному труду и собачьей преданности организации она быстро стала одним из лучших специалистов. Однако мало кто знает, что она всё ещё сидит на таблетках, видит кошмары и сторонится людей. Тем не менее, это не мешает ей питать к Освобождению Существ благодарность за спасение.

Записная книжка закрылась со звучным хлопком (не доверяла древняя птаха всем этим современным гаджетам, а вдруг глюканет, сотрет все к чертовой бабке аль разобьется? Все же на бумаге оно надежней будет. Плевать, что и записи эти могут выйти из строя, промокнув или оставшись где-нибудь на столике какой-нибудь забегаловки или возле кровати (причем не своей). На самом деле сам процесс выведения букв на бумаге был чем-то медитативным, сакральным, расставаться с коим не было никакого желания.

Окунувшись в студенческую жизнь на седьмой сотне лет, Яга не осталась разочарованной. Порой кажется, что она хлебнула общения даже слегка через край – непривычно, прожив многие годы на почтительном расстоянии от людских муравейников, сразу оказаться в месте, где человечинкой пахнет из каждой щели двадцать четыре часа в сутки.

Королева улыбнулась подошедшему юноше, скользнула свободной рукой к его щеке. Огладила кожу тонкими пальцами, наслаждаясь изгибом скул, губ, трепетом ресниц.
Её рыцарь пока юн, горячен и не сдержан. Пока ещё жертва. Но волшебная страна извратит его, позволит внутри взрасти тому тёмному, что зреет как угли внутри. И не важно, что её милый Айлен не человек.

Прогулка завела Девиса в малознакомый бар, где он быстро подружился с бутылкой отменного виски и крепко прильнул к ней, более ни в ком не заинтересованный. Нет, неправда – один раз он попытался заговорить с весьма недурной пышногрудой блондинкой, но та просто молча удалилась. Что ж, бывает и так. Та бутылка виски все равно ему нравилась больше.

На мгновение ему показалось, что он слышал крик: старая паранойя, пройденный этап. После каждого взрыва неизменно аккуратно трогает лапкой психоз – эй, Фрэнк, ты кого-то взорвал, прислушайся, слышишь крики о помощи?

Крис дотронулся чуть дрогнувшим пальцем до изображения бывшей супруги и ощутил, как к горлу подступает давящий ком. Он не утратил надежду за прошедшие годы, он все еще ждал, но все чаще его одолевал вопрос: как долго сможет продержаться настолько туго натянутая струна, прежде чем лопнет?

Неприятно холодит кожу легкий июльский ветер. Едва касаюсь щеки, а пальцы липнут так, словно кто-то обмазал мое лицо карамельным сиропом. Но не карамелью било в ноздри.

Финальное и самое пугающее – смайлик. Этим желтым рожицами Кит никогда не доверял, а этот смайлик ко всему прочему полыхал глазами-звездами.
Потому выбор оказался очевиден.

Она слишком хорошо помнила отчаяние, прошившее ее существо и пригвоздившее ее к холодному полу, где девушка могла только безвольно рыдать от осознания, что не в человеческих силах сделать что-либо в подобной ситуации. Но, по иронии судьбы, ей до сих пор был необходим надежный дом, стены которого, подобно неприступной крепости, воздвигнутся над светлой макушкой и закроют от нее холодное бесстрастное небо.

А вот дальше стало совсем не до смеха. До нужной точки на городской карте оставалась, от силы, пара-тройка кварталов и не больше пяти светофоров на забитых транспортом перекрестках, когда успокоившиеся было мысли и утихшая настороженность вновь взметнулись, натыкаясь друг на друга, рождая в теле знакомые искорки легкой боли, какая всегда знаменовала пробуждение внутренней тьмы - когда та потягивалась, разбегалась по венам жидким огнем, предупреждая, но еще не выдавая себя.

Времени не было и восьми утра, стриженный под бандита давний знакомый требовал кофе, богатырей и Велимира.

Мари всегда казалась мне фальшивкой, хоть я и понимал – это и есть реальная она. Это не фальш, она действительно любит вспышки камер. Она ухаживает за собой и печется о каждой дети. Ей важно кто, где, что и как. Она эстет, педант и идеалист. И все это в совокупности выглядит, как робот.  Красивый длинноногий робот, способный отличить Gucci от Givenchy.

Тело словно отдельно от разума понимало, что нужно куда-то идти, что-то делать. Что у неё есть обязанности, какие-то важные дела, поручения… Есть что-то, из-за чего она утром скатывалась с постели, одевалась и шла по улицам Эдинбурга, постоянно врезаясь в прохожих.
Какое-то время ей везло, а потом на её пути выросла дорога.

А сумка, о которой говорит Милош, смотря на вспотевшего от нервов Оливера, под завязку набита незарегистрированными обрезами с грамотно запиленными номерами. И несколькими упаковками списанных патронов. Списанных где-то в Ираке, поэтому дело приобретает несколько неприятный поворот.

Свистнуть человека из психбольницы очень просто: заходишь в палату, морда кирпичом, подхватываешь бессознательную девчонку и бегом на выход. Все охраняют деньги и бухло, а без психически нездоровых администраторов бара здоровым членам общества только легче.

Плохо, когда начальник начинает кичится тем, что за зверства творятся в этом месте. Сара возмущенно выдохнула и сжала кулачки. Где-то за окном по стене поползло украшение из мха. Небольшой выброс энергии. Была бы её воля, мухоморы выросли прямо на голове у начальника.

Весь этот день был одним сплошным «разберусь с этим когда-нибудь позже», заставляя принимать её сиюминутные решения, соглашаться со всем предложенным и наступать на горло себе и своим принципам.

Зрение всё никак не кончалось.
Каждое утро Тито боялся открыть глаза, подолгу тёр их, вертел носом, принюхивался, пытался различить свет, закрывал лицо ладонями и только потом решался открыть веки. Потом он медленно убирал руки, рассматривал пальцы, моргал, смотрел в стену, потом в потолок, потом осматривал всю комнату, щипал себя, чтобы убедиться, что он не спит.

Что будет, если закрыть глаза? Смерть?
Я не боюсь умереть, никогда не боялся. И сейчас охотно принимаю судьбу. Быть может, незавершённость при жизни, оставленное во внутреннем кармане пиджака кольцо вернёт меня призраком.

Ящерицы на удивление злопамятные твари. Ну схитрила пару раз, ну умыкнула чего не надо, ну исчезла в самый не подходящий момент. С кем не бывает в конце-то концов. Но Кит от чего-то делал из этого трагедию вселенского масштаба. Вуд была практически уверена, тот же Кощей или тем более Вий так делают постоянно, но шишки все от чего-то летят исключительно в неё. Тяжелая лисья доля, тут уж ничего не попишешь.

Рина думала об этом, усаживаясь за стол с оттяпанным куском пирога, прямо к налитому Кики чаю. Она задумчиво покосилась на сахарницу. Потом поняла, что после куска выпечки за полночь, можно пользоваться принципом «Сгорел сарай, гори и хата!», после чего высыпала в горячий чай ложку сахара.
С горкой.

Там на столе стояла небольшая клетка с мышью, которую он упаковал в непрозрачную сумку, похожую на ту, в которой хранят еду для пикников, а сверху положил прозрачный пакет со шприцом, в котором находился тот же самый паралитический коктейль из яда Фредди. На пакет он наклеил бумажку с надписью “Уколи меня”. Да, всё это напоминало “Алису в Стране Чудес”, но примерно так себя Айдан сейчас и чувствовал. Осталось только понять, кем в этой истории является Фредди.

Он утирает губы и сплевывает отполированную косточку в лицо - опять не угадал, дурашка: вишня! из одиноко томящегося в холодильнике пирога. Подумать только, думает Мэтт, у буржуя - и пожрать в доме нечего, ради чего, спрашивается, караулили у хаты целый день? Сты-до-ба.

Нужно всего-то провести пальцем по сенсорному экрану, оттянуть зеленый значок в сторону и приложить, черт возьми, этот гребаный прибор к уху, чтобы сказать, что ничего смертельного и опасного не случилось, дабы гайтраш могла спокойно продолжить свою запланированную поездку, неужели это так, блядь, сложно?? Просто сказать "я обнаружила на своем ковре сраную сдохшую чайку, и это пиздец какая для меня трагедия, но ты делай, что делала, потому что это, мать твою, сущая мелочь по сравнению с настоящими проблемами"!

Арти очень хотелось потыкать в мужа палочкой, развести его на эмоции и как-то спровоцировать. И желательно, чтоб самому "тыкателю" за это потом не прилетело. Скучающий Ворон был тем еще ебанько.

Доминик, конечно, не Магнито, а эта загадочная мисс Крайст явно не супергерой Марвела, но всё равно было крайне интересно, какого дьявола она тогда потащилась спасать мир, не имея в загашнике ничего, что можно было бы противопоставить божественной силе Феникса.

- Нелюди наших бьют! – Пусть это и было весьма далеко от правды, но всем было плевать. Его почти сразу же приголубили по голове пивной кружкой из толстого стекла, но было поздно, драка начала набирать обороты, и бармен, читая «Отче наш», рыбкой скользнул под стойку, прижимая к груди бесценную бутылку контрабандной водки.

Глеб тихо хихикает даже не в кулак — в своей голове. Тихо хихикает, буквально физически ощущая, как лопается самомнение Яна, как оно скукоживается и забирается в норку сарказма, пассивной агрессии и презрении ко всему сущему.

Её мысли были подобны диким зарослям ежевики. Глухие, с дурманом лесного аромата, ветвями, отяжелевшими под гроздьями тёмных ягод. Когда Королева думала о простых вещах, к ней тянулся каждый клочок Великобритании, что она когда-то видела, знала, а, быть может, и увидела однажды во время полуденного сна. Будто сама земля наполняла любую мысль, фразу глубинным смыслом, посылала ей весть с далёких залитых солнцем полей, тенистых лощин, заросших рогозом прудов, чистых рек.

Нет, проснуться в постели с мужчиной ее не пугало. Она молодая, красивая, при желании может выглядеть еще моложе, и это нормально, ведь иногда нужно снимать стресс не только алкоголем и убийствами в подвале. Но вот замужем Мора уже была, и ей там не понравилось, и снова она туда не хотела, тем более за первого попавшегося мужика.

Я чувствую, как он дергается, поэтому хватаю его лицо обеими руками, вжимаясь в него всем телом. Мур натянут как струна. Я вижу, как медленно и бесповоротно в его глазах начинает плескаться ярость – и я была абсолютно влюблена в его тьму, не смотря на то, что мне иногда приходилось терпеть из-за нее.

Проводя параллель с этим вот несчастный Чейни, что так сладко посапывал невдалеке, Марк уже видел какие-то морские пейзажи и даже слышал отдаленный шепот волн. Наверное совсем скоро он почувствовал бы еще и ласковое тепло закатного солнца, когда совсем устроился бы на кушетке, прикрыв глаза и засопев вторым голосом вместе со своей несостоявшейся жертвой, но сейчас просто цеплялся за последние крупицы разума, не давая себе просто на просто мгновенно отключиться.

Да нет, не дурной день. Скорее уж странный. Я сегодня впервые не знал, о чём можно поговорить. Не потому что проспал и не подготовился. Сегодня мне просто нечего было сказать ни этому миру, не слушателям, ни самому себе.

Он покосился на свою коллегу по несчастью и морально приготовился к самому худшему. Учитывая тот факт, что он прошел три войны на передовой, а также прекрасный букет статей, за каждую из которых мог загреметь на приличный срок – худшие варианты в его представлении всегда выглядели так, что практически всем тем, кто их слышал, становилось дурно от таких перспектив.

- Оборотень-корги? – Патрик озадаченно и машинально затолкал телефон незнакомца (видимо, его имя было государственной тайной, раз тот его не назвал) себе в карман, вовсе не собираясь его воровать, конечно же. Он вором не был. Хитрецом  и мошенником – да, вполне, но такой жест у него случился чисто по рассеянности и растерянности, ничего более. Корги был перехвачен двумя руками и перевернут кверху попой. – С этой стороны вроде обычный корги.

- Будьте добры на ближайший песчаный берег. – голос Сидни едва заметно звенит, теряя привычную бархатистость. – Только не на тот, где постоянно находят трупы, части тела и всякий мусор.

Если бы каждая новая кошачья жизнь из девяти начиналась подобным грандиозным образом, то нет никаких сомнений – терять предыдущую не жалко.

Лаки любил людей с чувством юмора. Ну что поделать, у каждого свои слабости. У него была слабость к Суну, хорошему алкоголю, к качественно сделанным татуировкам и к людям, которые обладали хорошим чувством юмора. Друзей у него, правда, было мало, а вот знакомых – хоть отбавляй.

Злость она ведь понятна и проста, она избавляет от напряжения и помогает выплеснуть все лишние эмоции, показывает, что эти эмоции есть, есть и энергия. Безразличие куда хуже.