Никогда прежде видения не подводили Геллерта. Он научился обращаться с ними и, так или иначе, трактовать таким образом, чтобы извлекать для себя максимум выгоды. Иногда приходилось ломать голову, долго искать ответы и подсказки к смыслу собственных видений, а иногда они были понятны и очевидны. Для Гриндевальда, естественно. Он знал достаточно много занимательного о волшебном мире и самых разных его сторонах, как и следил, казалось бы, за происходящим по всему свету, чтобы многое на первый (и второй) взгляд непонятное для других ему не казалось столь дремучей чащей. Потому, когда очередная предсказанная картинка оказалась настолько яркой, настолько перспективной, настолько масштабной, что игнорировать её стало бы пущей глупостью, волшебник быстро разобрался, что к чему. А методы... они всегда включали в себя элемент импровизации. Так или иначе, с методами у Геллерта никогда не возникало проблем, он на зависть изобретательный. Даже внешний мир это охотно оценил, лестно признав его опаснейшим из преступников, что льстило, как сие не называй. Неплохое признание для начала.

То предсказание привело его в Нью-Йорк.

Занять положение, в котором можно будет одновременно следить и за событиями в маггловском мире, и за магическими происшествиями — вот первая задача. Для этого важен статус и доступ к информации. Потому МАКУСА, а лучше мракоборческий её корпус — прекрасное место, чтобы закрепиться. А слухи о том, что местный глава американского Аврората — волшебник сильный, способный, искушённый и не из трусливых — это только на руку. На самоуверенности Грейвса Геллерт и сыграл, загнав его в ловушку. Один не простой неслучайный инцидент, на который отправился мистер Грейвс, и — магия — вот он уже вернулся с успешного задания. В это поверили всё, в то время как мистер Грейвс... настоящему мистеру Грейвсу на тот момент уже было всё равно. Может быть как-то, когда-то, вдруг это изменится — Гриндевальд ещё не решил по этому у поводу. Зато обрёл пост, который давал все ключи и доступы. Дальнейшие действия оказались максимально просты: их мужчина не только чётко увидел в предсказании, но и буквально получил готовыми на блюде с золотой каёмочкой вместе и должностью под личиной Грейвса.

Значит, церковь. Сектанты, ортодоксы, фанатики — мужчине совершенно плевать, как назывались эти, слишком очевидно, идиоты, глупцы, недалёкие люди и наглядный пример того, почему магам не стоило прятаться. Что, в который раз, тоже не интересовало Геллерта по-настоящему: он уже видел достаточно абсурда и досадных фактов прежде, чтобы теперь лишь наматывать их на ус, но не зацикливать внимание. Тем более что у той драккловой отвратной церкви, вернее, чуть поодаль от неё, он выискивал вполне себе конкретное лицо. В его предсказании именно оно привело Гриндевальда к обскуру, крутилось рядом с маленький девочкой, и наблюдения вывели мужчину на этого человека. Он ведь волшебник, потому ничего сложном в подобной мелочи не на имелось, не так ли? Не для Геллерта Гриндевальда уж точно.

Нужное лицо находилось там же, где и, предположительно, всегда; неизменно на том же месте, где привыкло быть после бессмысленных митингов, синонимичных призывам "устроить новую охоту на ведьм". Какая глупость, какая отвратительная отсылка к Средневековью. Здесь, в сердце Америки, "цивилизации". В мировом центре, где волшебники прятались как крысы. Впрочем, кое в чём законодательство МАКУСА магу даже импонировало, но не о том речь. Весь фокус на мальчишке. Криденс Бэрбоун.

Волшебник прошёл мимо раздававшего листовки юноши. Остановился, взял одну, но не поспешил идти дальше, так и замерев на месте. Вчитываясь, так сказать.

— Как интересно, — отметил он без очевидного энтузиазма, после чего перевёл взгляд из под тёмных бровей на мальчишку. — Это выглядит так, словно бы люди должны бояться ведьм. Будто бы они существуют и способны причинить им вред, — начать со скепсиса, чтобы после ловко схватить и не церемониться. — А между тем... скажи, как много ведьм встречалось в действительности, скажем, тебе? Видел ли ты хоть одного мага?

[float=right][/float]Я до сих пор в малейших деталях помню вечер, изменивший все.
Выпускной должен стать самым счастливым событием в жизни каждой старшеклассницы. Красиво украшенный зал. Алкоголь, тайком подлитый в чашу с пуншем. Шуршащее при каждом движение платье, сшитое точно по фигуре. Макияж и высокая прическа. Быстрая и медленная музыка. Много танцев. И, наконец, выбор Короля и Королевы выпускного. Я даже не мечтала попасть туда, никому в голову не пришло бы пригласить меня на выпускной. Так я по-крайней мере думала, поэтому не ожидала ничего хорошего от приглашения Томми Росса, гордости школы и самого популярного парня нашего выпуска. Он ведь встречается со Сью Снелл - нашей золотой девочкой, капитану группы поддержки и отличницей. Мне никогда с ней не сравниться, должно быть это очередная попытка поиздеваться надо мной и выставить посмешищем перед всей школой. Но парень оказался упрямым и в конце концов я согласилась, поверив в его чистые намерения загладить вину из-за поступка Сью и других девочек. Ничего плохого ведь от одной ночи танцев не будет? Это ведь не такой большой грех.

Мама была права. Мне не стоило туда идти. Все обернулось адом на земле. 

К счастью, внимание всех спецслужб города было привлечено к школе и ближайшим кварталам. Им нужно было срочно эвакуировать людей и не дать огню распространиться. В полутьме никто не обращал внимание на тонкую фигурку в окровавленном платье, спешащую куда-то от школы, принимая меня за одну из жертв, чудом спасшуюся. Мне нужна была она - Крис Харгенсен. Весь этот кошмар исключительно на ее совести. Она и ее верные подружки-подпевали отравляли мою жизнь в течение всех лет учебы. Я действительно была легкой мишенью - дочь религиозной фанатички, которую никто не любил в городе. Дети смотрят на своих родителей и повторяют за ними. С первого дня я стала любимой целью всех школьных задир. Но это именно Крис убила Томми, милого Томми Росса, первого и единственного человека, который был мил со мной. Пустое ведро из-под свиной крови ударяет его по голове, я буквально кожей почувствовала его смерть. После этого чистейшая ярость ослепила мое сознание, сделав все происходящее кристально чистым. И я буду врать, что мне не понравилось это ощущение силы. Страх пришел потом, когда схлынул адреналин, когда остановилось сердце Крис, её дружка и многих других, кто отравлял мне жизнь. Я побежала домой, но и там не встретила понимания. Как впрочем, и всегда. Более того, моя мать сама попыталась убить меня, в буквальном смысле вонзила нож мне в спину. Я не хотела ее убивать, все мои инстинкты кричали о самозащите. Моя жизнь рухнула, как разрушился дом, где я выросла. И хотя мне очень хотелось умереть вместе с моей мамой, подсознательно я все же защитила себя от падающих сверху обломков. Как только пыль осела, я с трудом выбралась и какое-то время просто смотрела на развалины, пока не услышала вдали вой сирен. Смаргивая слезы злости и обиды, я взрываю трубу газопровода. Дом загорается моментально от пары искр сломанного телевизора. После чего я поворачиваюсь к дому спиной и больше не оглядываюсь.

Дальнейшее словно происходило, как в тумане. Я с трудом вспоминаю, сколько я шла и куда, почему меня не остановили и не задержали. Весь окружающий мир на мгновение расфокусировался и смазался, а следующее, что фиксирует моя память - это прозрачные серебряные глаза, которые словно видели меня насквозь, и чьи-то холодные руки, которые крепко стискивали мои плечи. Он что-то говорил, кажется спрашивал, кто я такая и что случилось, но тут мои глаза закатились и блаженная темнота накрыла меня. Я пришла в себя через пару часов, кажется, в дешевом номере мотеля на чьей-то постели. Резким рывком сажусь, оглядываясь. Одна, все в том же окровавленном платье. Замечаю на тумбочке записку. "Ты должна мне рассказ. Буду около семи вечера.". Без подписи, но я не чувствовала угрозы. Медленно сползаю с постели и уже более внимательно осматриваю номер, замечая теперь уже на кресле стопку чистой одежды. Хватаю ее и бегу в небольшую ванную. Кожу нестерпимо жгло от чужой и моей собственной крови. Я долго стояла под практически нестерпимо горячими струями воды, бездумно и безразлично наблюдая за тем, как стекающая в слив ярко-алая вода постепенно светлеет, наконец становясь прозрачной. Я тщательно мою волосы, использовав все имеющиеся в номере бутылочки с резко пахнущим шампунем и гелями для душа, надеясь, что металлический привкус крови перестанет меня преследовать. Кем бы не был человек, написавший записку, он прав - я ему должна за помощь и спасение. Переодеваюсь в слишком свободно сидящие на мне штаны и футболку и забираюсь с ногами в кресло, с опаской включая телевизор. Как я и предполагала, в новостях обсуждала только одна новость. Но как ни странно, мое имя так и не прозвучало - власти объяснили все утечкой газа. Облегченно вздыхаю, закрывая глаза и улыбаясь. Я свободна.

[float=right][/float]Земля вызывает Кэрри, ты где витаешь? - слышу я смех моей сегодняшней напарницы - Дэйзи Скотт, миниатюрной брюнетки с задорной улыбкой. После переезда в Сиэтл, я устроилась в небольшое уютное кафе в центре города, где никто никогда не слышал о происшествии в одном из маленьких городов в штате Мэн более пяти лет назад. Первые полгода СМИ обсуждали эту тему, но потом все стихло. Я формально считалась пропавшей без вести. И меня устраивало такое положение. Не нужно ворошить призраков прошлого. В любом случае я уже не та забитая одноклассниками девочка.
Просто задумалась, - качаю головой, отмахиваясь от нее и забирая свой уже собранный заказ для пятого столика - пожилая пара, постоянные клиенты, оставляющие всегда щедрые чаевые. Они как-то обмолвились, что я напоминаю им их погибшую дочь, а я лишь стараюсь прогнать воспоминания об убитой мной матери. Какой бы она не была, я ее любила. Поэтому наклеиваю на лицо дежурную, но в достаточной степени искреннюю улыбку. Моя смена закончится через три часа, а он раньше захода солнца не появится. Если, конечно, появится сегодня. Время течет для него иначе. Но все же, тянущий узел внизу живота подсказывал мне, что это будет именно сегодня, как только над городом воцарятся тени. Но как бы сильно я не старалась, мои мысли все возвращаются неизменно к нему и нашему возможному разговору. Я так и не смогла объяснить себе, чего именно я хочу. И чего жду от этой ночи, на что надеюсь. К счастью, остаток дня прошел на удивление спокойно. Клиентов было немного, так что я ничего не напутала. И чем ниже склонялось солнце к горизонту, тем более нервной и рассеянной я становилась. В конце концов, Дейзи даже отпустила меня пораньше, видимо опасаясь за посуду. Я чуть было не разбила пару чашек и тарелку, но вовремя успевала их подхватывать телекинезом, отговариваясь тем, что мне очень повезло и я быстрая. 

Последние пару недель я практически не сплю, лишь удается урвать пару часов путанных и изматывающих снов, но это никак не связано с влиянием Кромешника или его кошмаров. Я сама тогда велела ему убираться, просто напросто испугавшись тех чувств, которые я к нему испытываю. Тогда я еще не поняла всего. Мне понадобились долгие месяцы, чтобы расставить все по полочкам. Он был рядом с самого начала, я в деталях помню наш первый разговор. Он нашел меня под именем Фреда Блэка, втирался ко мне в доверие, давал советы относительно моих способностей, помогал преодолевать годами взращиваемые во мне комплексы. Научил любить себя.

Он создал новую Кэрри Уайт.

Кромешник, - имя и тело Фредерика Блэка осталось в прошлом, на полу кухни в квартире, которую я считала нашей. Он видимо также решил, потому что его новое лицо мне незнакомо, но оно кажется на удивление ему подходящим и привычным. Сцепляю слегка трясущиеся пальцы в замок, подходя ближе и поднимая голову. Он теперь намного выше меня, что со стороны должно смотреться милым и забавным. - Я хотела сказать... - голос звучит хрипло и незнакомо, горло сдавливает спазмом, так что приходится откашливаться, - Хотела сказать, что мне плевать, кто ты или что ты, - я поднимаю голову, встречая его насмешливый взгляд, - Плевать, если ты будешь исчезать ночами, чтобы мучить людей кошмарами и сводить их с ума, - невольно облизываю пересохшие от волнения губы, с трудом удерживая рвущуюся наружу силу, - Плевать даже, если тебе нужно будет мучить кошмарами меня, только возвращайся ко мне, - я стараюсь говорить ровно и спокойно, ничем не выдавая своих истинных чувств. Да, я долго об этом думала, пока не осознала, чего именно мне не хватает рядом.

Именно в этот день сто лет назад самолёт Стива Тревора потерпел крушение в водах Темискиры. Тогда, Диана, терзаемая собственными демонами, не раздумывая бросилась со скалы, совершенно слепая перед тем, кто ждет ее впереди. Вполне возможно, что это мог оказаться действительно один из врагов, кто-то из немцев, кто оказался под влиянием Ареса. Но она доверилась своему сердцу. И ни разу об этом не пожалела. Она едва не опоздала тогда, он уже начал захлебываться водой. Диана совсем не ощущала его веса, пока они вместе плыли к берегу. Устроив его на белоснежном песке ее любимого на всем острове пляже, амазонка с восхищением рассматривает черты его лица и даже решается прикоснуться ладонью к его щеке, пытаясь поверить в происходящее. Именно в этот день, сто лет назад, принцесса Диана - дочь Ипполиты, королевы амазонок, единственный ребенок на райском острове за тысячелетия, любимица всех обитателей острова, встретила мужчину. Дальше события для нее развивались стремительно. Нападение на остров вражеских солдат с неведомым оружием. Гибель ее сестер и особенно возлюбленной Антиопы, которое ударило по Диане сильнее прочих потерь. Ведь именно главный генерал ее матери была первой, кто поверил в нее, научила ее сражаться, отточила ее навыки до безупречности движений.

Диана всегда знала в чем её предназначение.
Она выросла на рассказах о безумном Аресе, который из зависти к людям начал войну против богов, против своего отца, Громовержца Зевса. Один за другим пали боги в кровопролитных битвах, пока не остался только их Царь, один на один с богом войны. Амазонки были созданы, чтобы защитить людей и воевали с легионами, которые бросил против них самый жестокий и завистливый из богов. И пока внимание Ареса было отвлечено на ненавистных ему воительниц, Зевс собрал последние силы для рокового удара, который должен был стереть с лица земли его сына навеки, а после этого дал амазонкам великое оружие, выкованное другим его сыном - Гефестом - меч "Убийцу богов", щит, способный отразить любую атаку и доспехи, который придут впору лишь избранной. Богиня же домашнего очага Гестия, которую посчитали недостойной внимания самого бога войны, преподнесла воительницам в дар особое лассо, которое способно было заставить говорить правду любого человека, помимо того, что было неразрушимым. Ни одно существо во всей вселенной не смогло бы нанести на него и царапины.

Именно благодаря этому лассо Стива Тревора не казнили амазонки после вторжения.
Он донес до них весть об идущей в мире людей войне, отголоски которой докатились и до Темискиры. Ипполита приняла решение держать мужчину пленником на острове, чтобы он не привел потом захватчиков, но у Дианы были свои планы. Она предложила ему свободу в обмен на помощь - ему всего лишь требовалось отвести её на войну. Дочь Ипполиты твердо была уверена лишь в одном - её задача уничтожить Ареса. Лишь тогда люди вновь смогут жить в мире.

Лишь через десятилетия она поймет, что ошибалась. И пусть она больше не пыталась вступать в битву, она продолжала незримо помогать тем, кто нуждался в ее помощи больше всего. Обратный путь на Темискиру был для нее закрыт, поэтому она научилась адаптироваться и подстраиваться под стремительно меняющийся мир. Не прошло и двух десятков лет, как в мире разразилась новая война. Не взирая на все ее попытки, бог войны продолжал отравлять сердца людей. И все же, неизменно находились и другие, благодаря которым Диана еще не отвернулась от человечества. Не все из них плохие. Даже среди солдат немецкой армии находились те, которые раскаивались в своих поступках. Именно поэтому она не уходит в тень, неизменно наблюдая.

Этому миру нужна Чудо-Женщина.
Вот только никто никогда не спрашивал, а что нужно самой Чудо-Женщине.

Мгновение растягивается в вечность. Сердце успевает сделать всего лишь один удар, пока она завороженная впитывает в память его образ. Это, наверное, какая-то магия. Возможно, ловушка, призванная вывести ее из строя, может быть Брюс ошибся и к кому-то еще в руки попала копия той фотографии, и все было заранее подстроено. Но все же, амазонка знала, что нельзя сыграть естественные реакции организма на неожиданные и сильные эмоции. Его громкое сердцебиение, срывающееся дыхание - от него отчетливо веяло удивлением и даже самым настоящим страхом. Сверхчеловеческие чувства едва не свели Диану с ума в первые годы, но со временем она научилась это контролировать и для себя запоминала, какой аромат издает та или иная эмоция. Он бы не смог подделать свою реакцию на появление Чудо-Женщины во время своей секретной операции. Истории свойственно повторять себя, шпион и верный солдат своей страны в той жизни, шпион и в этой. Диане хочется горько усмехнуться от иронии, но окружающий мир напоминает о себе единичными оглушительными выстрелами и громкими возмущениями в наушнике того, кто выглядит, как её Стив.

Киборг, заглуши их, - отдает тихий короткий приказ Диана, которой не нужны сейчас посторонние. Её мозг работает быстрее всех окружающих её людей. Она слышит, как перегруппируются террористы, как за пределами склада готовятся к штурму солдаты, передергиваются затворы и снимаются с предохранителей пистолеты. Но отчетливей всего она слышит биение его сердца. И хотя она не позволяет надежде ослепить ее, какая-то часть сознания совершенно точно знает, что сейчас на запястье сжимаются руки именно её Стива. Это не магия, не ошибка, не наваждение. Это подарок. И она совершенно точно не собирается растрачивать его впустую.

Их короткое "общение" остается по-большей части незамеченным. Гораздо больше террористов волнует происходящее за дверьми их убежища. Большая часть слов "Стива" проносится мимо нее, вот только его оценка ситуации ей и не нужна. Все необходимые данные у нее уже были. Один неверный выстрел и на воздух взлетит половина квартала. Но возможно, это сыграет ей на руку.
Тебе придется мне довериться, - один короткий взгляд ему в глаза, прежде чем с негромким вдохом сделать один четко выверенный по силе удар ему в висок, который призван отключить его сознание. После чего Диана действует на скорости своего брата Гермеса, сжимая в руке и уничтожая его наушник и тщательно обыскивая, избавляясь от улик, прежде чем легко перекинуть мужчину через плечо.
Киборг, ракету на мои координаты через тридцать секунд, не дай штурмовому отряду войти внутрь, - в переговорах они всегда использовали только их кодовые имена, опасаясь раскрыть настоящие личности. Отдав приказ, Диана мгновенно срывается с места, используя проделанное ранее отверстие в потолке, чтобы как можно быстрее покинуть зону поражение. Надо отдать Виктору должное, стоило ей оказаться на почтительном расстоянии, склад взорвался с ослепляющей вспышкой, при этом соседние здания практически не пострадали. И прежде чем кто-кто успеет заметить ее фигуру в небесах, Принц уже исчезла за линией горизонта.
И возможно, Диана совершает огромную ошибку [о чем ей немедленно сообщил Виктор], но она приносит Стива в свою квартиру и с осторожностью устраивает его на своем диване, после удаляясь на кухню.
Кажется, именно в этот момент амазонка понимает, почему люди употребляют алкоголь. Стакан виски исчезает в ее желудке за один глоток.

Я уже не помню, когда последний раз полноценно отдыхала. Конечно, есть свои плюсы в полубожественной физиологии, но это не значит, что у меня бесконечный запас энергии. В такие моменты немного завидую Супермену, который в принципе может не спать и не есть, пусть и делает это по привычке. Пусть я и была выносливее и тренированнее обычного человека, даже мои силы уже были на пределе. Думсдэй продемонстрировал насколько мы уязвимы перед таким видом угроз. Понадобились усилия всех троих, командная работа, строго проработанный план, прежде чем мы его одолели. Не без потерь. И пусть сейчас Кал-Эл приходил в себя в удаленном от любопытных месте [когда он полностью поправится, я, конечно, все расскажу Брюсу и остальным], подобная ситуация не должна была повториться. Нам нужны все, кто может помочь. Все мы выкладывались на сто десять процентов в последние месяцы, пытаясь построить систему, которая бы работала. Мы знали, что впереди у нас много трудно решаемых проблем и гипотетических ошибок, знали, что нам придется убедить многих узколобых политиков в необходимости создания подобной организации, но в то же время мы все верили в правильность наших действий. Конечно, в наше время, практически в каждом городе есть свой так называемый супергерой — парень, иногда девушка, или даже группа людей, в масках и плащах, которые пытаются вершить добро и справедливость, пусть иногда даже крайне спорными методами. И если по отдельности они демонстрировали определенные успехи, то были абсолютно не способны на командную работу. Наша основная проблема состояла в том, что мы не могли найти подходящее для тренировок место, учитывая все наши потребности. А другая проблема была в том, что нас все еще было слишком мало. Последнее приобретение нашей команды [нормальное название мы еще не придумали, да и не до того было, если честно] — Киборг, оказался полезнее, чем мы могли представить. С его возможностью подключаться и становиться частью всемирной сети, стало гораздо легче находить по всему миру тех, кто мог бы нам помочь. Вот только мало было просто отыскать их, как уговорить рисковать жизнью не только во имя родного города, а во имя мира, учитывая, что масштабы и силы врагом вырастали соответственно. Да и согласитесь, не так-то и просто прийти к человеку и сказать «Пойдем в нашу команду по спасению мира?» В лучшем случае ваш пошлют словесно и как можно дальше. И будут, в принципе, правы. В каждом случае нужен был особый подход. Поэтому в первую очередь тщательно обрабатывалась вся информация об объекте, которую только можно было найти в общем доступе. Об обоих ипостасях, если такое было возможно. От ошибок не застрахован никто. Какие методы работы предпочитает, какие силы и какие слабости, насколько тщательно бережет тайну личности. Была важна каждая мелочь. Даже обо мне можно было найти крайне любопытные факты, сохранились архивные фото времен Первой Мировой войны и даже ранее, ведь тогда я еще не знала, что обречена на бессмертие. По возможности я пыталась отыскать оригиналы и надежно их спрятать, так как у меня рука не поднималась, чтобы их уничтожить, но коллекционеры в настоящее время стали осторожнее. Они не верили, что кто-то был готов заплатить шестизначную сумму за какую-то фотографию. Мне приходилось идти на всячески ухищрения, если я хотела сохранить в тайне свое происхождение. Пока еще мне удавалось уходить от вопросов, лишь несколько человек знали правду, и готовы были защищать мой секрет до последнего. Но если мы хотим, чтобы наша затея удалась, все копии той самой злосчастной фотографии должны оказаться в наших руках. Лишь после этого мы сможем объявить все гуляющие по сети копии отличным фотошопом. В настоящий момент поисками коллекционеров и фотографий занимался Киборг, а мне поручили задание иного рода. Пришла пора расширять количество членов нашей пока еще маленькой команды. И одним из первых в списке оказался Флэш, самый быстрый человек на Земле. Мы с Затанной единогласно решили, что поехать стоит именно мне, потому что а) в мои дипломатические силы вера была сильнее и б) если что-то пойдет не так, справиться с ним есть шанс только у меня. Быстрее, чем Гермес, как никак. Какая ирония. Но его дары я очень ценю.
Именно поэтому я вежливо стучусь в дверь его кабинета. А после захожу, так и не дождавшись ответа. Внимательно рассматриваю лабораторию, пытаясь составить свое впечатление о Барри Аллене и наложить его на несколько официальный текст отчета, который я получила от Брюса и успела прочитать по дороге сюда, пока молодой человек разбирается у себя на столе. Ради разнообразия, я наняла лимузин, который сейчас стоял у дверей полицейского участка, чтобы немного привести нервы в порядок и упорядочить мысли перед встречей с одним из моих будущих, я надеюсь, коллег. Ну что может пойти не так? Я точно знаю, что Барри Аллен — это Флэш, мне остается только раскрыться перед ним, чтобы показать ему, что он может мне доверять. Вот только на проверку оказывается, что это не так-то и просто. Я так привыкла играть свою роль, что кажется стала забывать, кем являюсь на самом деле. Я — амазонка, дочь великого Зевса и королевы Ипполиты, я прислана в этот мир в качестве посла доброй воли, я призвана защищать смертных. Но сейчас мне нужно проявить и другую сторону своей натуры. Быть просто Дианой, которая может предложить помощь и поддержку и которая ничего не требует взамен. Вот только смогу ли я после стольких лет в самовольном заточении, вспомнить, каково это?
— Я очень рада за вас, — не могу сдержать улыбки и негромкого смеха, увидев, как смутился молодой человек от своей оговорки. Его сердце и без того билось просто неестественно быстро, сейчас же и вовсе чуть ли не сбивалось с ритма. Если бы я не знала истинной причины подобного, то искренне заволновалась бы за его здоровье. Но я лишь нахожу это крайне интригующим, мне еще не доводилось иметь дело с мета-людьми. — К счастью, я здесь не для того, чтобы пригласить вас на свидание, хотя надеюсь, что чуть позже вы все же не откажетесь выпить со мной по чашечке кофе, — я примерно могу представить какое впечатление оказываю в настоящий момент в довольно строгом костюме, но это определенно лучше, чем мои доспехи.
— Диана Принц. И я очень рада с вами наконец-то познакомиться, мистер Аллен, — я без труда распознаю несколько раздраженные нотки в его голосе. Кажется, я выбрала несколько неудачное время для визита, впрочем, вполне возможно, все как раз наоборот, лучше и не придумаешь. Мне не придется тщательно располагать его к себе, втираться в доверие, подбираться поближе — это методы Затанны, я же предпочитаю действовать прямолинейно.
— Тогда я постараюсь быть максимально лаконичной, — улыбаюсь официальной и отрепетированной улыбкой, прежде чем со скоростью моего брата Гермеса оказаться за его спиной и взять в руки одну из рамок, что в ассортименте располагаются у него на столе. Не очень дальновидно, любой из его врагов в одночасье узнает все слабости Флэша, с другой стороны, вторая личность алого спидстера неизвестна, да и это очень мило. Я внимательно рассматриваю блондинку, которая обнимает самого Барри на фотографии, широко улыбаясь, а после перевожу на него взгляд, — Это ваша девушка? Очень симпатичная, — искренне улыбаюсь, прежде чем кинуть рамку с фотографией в противоположную стену. Иногда лучшая защита — это нападение. Он уже знает, что я не обычная, он может мне довериться.

Я до сих пор слышу в ушах этот проникающий в самые глубины души голос, раскрывающий мои потаенные мысли и темные желания. Ему невозможно было сопротивляться, я проводила часы, а иногда и дни в комнате с зеркалом, разглядывая его ничего не отражающую гладь. Что-то зловещее таилось по ту сторону, но ускользало от моего взора, скрывалось где-то на самом краю, дразнило, истязало душу. Я как одержимая пыталась раскрыть секреты волшебного зеркала, подчинить своей воле и обратить в инструмент, который служил бы добру, но в итоге сама не заметила, как начала ступать по тонкому, покрывающемуся трещинами льду, и как провалилась в трясину с головой, не выбраться, не вздохнуть. Равенна в конечном итоге все же одолела меня.
Мне не хватило силы противостоять магии зеркала.
Уильям слишком поздно заметил, что со мной что-то не так. Он приказал увести эту проклятую вещь, спрятать на другом конце мира, уничтожить, он пытался спасти меня, бороться за мою душу, но тщетно. Я продолжала слышать тот голос и постепенно сдавала позиции, уступала, позволяя тьме окутывать мое сердце. Я стала ловить себя на ранее несвойственных мне мыслях, мне приходилось болью давить в себе самые низменные из желаний. Я стала понимать одержимость Равенны молодостью и красотой. Каждый раз смотря в зеркало, я видела там только изъяны. Появляющиеся в уголках губ морщины. Опустившиеся под тяжестью королевства плечи. Кожа, которая постепенно приобретала нездоровый, сероватый оттенок. Я не верила заверениям моего супруга, что я все себе придумываю. Он был ослеплен, я же теперь прозрела. С моих глаз словно слетела пелена, и я стала видеть этот мир таким, как он есть. Во всей его уродливой красоте.
Вполне возможно, что еще пара лет, и я закончила бы, как Темная Королева. Я чувствовала пробуждающуюся во мне силу, словно обжигающая лава в самом сердце вулкана перед извержением. Дар жил Но оставался еще только один, последний шаг за грань, которая отделяла меня от настоящей тьмы. Я все еще боролась с ней, не хотела сдаваться и отказывалась признавать даже самой себе, что проигрываю, потому что мы с Равенной оказались слишком похожими. Возможно, поэтому мы так стремились убить друг друга. Она была уверена, что получит вечную молодость, если раздавит в руке мое сердце, что ей больше не придется использовать жизненную силу юных девушек. Ей нужна была только я. Вот только я даже не получила покоя, когда ее сердце перестало биться. Просто, в тот момент я стала убийцей. И точно знала, что что-то в глубине моей души изменилось навсегда. Возможно, я до последнего не переставала верить, что есть другой способ. Может быть изгнание или лишение силы, но не смерть. Именно тогда появилась первая трещина. Именно тогда я впервые услышала этот голос.

Возможно, я в конце концов сошла бы с ума, раздираемая противоречивыми эмоциями и порывами. Возможно, дремавшая во мне сила рано или поздно уничтожила бы мою душу окончательно, превратив в монстра, подобного Равенне. Теперь я уже никогда не узнаю этого, ведь Судьбы внесли свои коррективы. Оглядываясь назад, не отрицаю, что все в конечном итоге сложилось как нельзя лучше, ведь я уже не могу себе представить другого развития событий. Я не могу представить своей вечности без него. Прозвучит, как в слезливых женских романах, но все изменилось в один миг. Мне лично хватило одного взгляда на него. Загадочный граф, окруженный облаком слухов и суеверий, появляется на пороге моего замка и просит моей аудиенции, прекрасно зная, что я никого не принимала уже долгое время. Если честно, я уже давно утратила интерес к делам государственным, погруженная в борьбу с собственным разумом, которую невозможно проигрывала. Но он не принимал отказа. Мы перекинулись лишь парой фраз, прежде чем он принял какое-то решение. Все произошло слишком быстро.
Вспышка боли. Шелк солоноватой крови на губах. Красное на белом, красиво. Темнота. Тишина. Когда я пришла в себя, мир вокруг меня снова изменился. Я едва не сошла с ума, когда на меня разум нахлынули все звуки, все запахи мира. Глаза невыразимо жгло даже от приглушенного огня свечи. Некогда приветливые лучи солнца отныне обжигали. И я приняла единственное верное тогда решение. Я бежала. В моих мышцах теперь была невиданная сила, я не знала усталости и бежала, когда не оказалась за сотню миль от родного королевства. Ноги сами привели меня в Страну Чудес, где я и нашла приют. Красная Королева не отказала мне в помощи, пусть мы никогда и не были близкими подругами. Она помогла мне с первыми днями после превращения. Она же была одной из тех, кто приводила мне "обед". Ей не нужны были громкие казни, а мне нужна была их кровь. Наше партнерство было довольно долгим и продуктивным. Как ни странно, она не выдала мое местоположение князю, прикрыв меня магией - искусством, которым мне так и не удалось овладеть. А теперь мне это и вовсе недоступно. Анастасия помогла мне осознать, кем я теперь являюсь. Она просто знала, или может быть слышала подобные истории раньше. Но она не уничтожила и даже не выгнала меня из своего замка. Мне выделили отдельное крыло и даже периодически поставляли "неугодных". Я предпочитала не слышать их криков. Я пыталась не испытывать угрызений совести.
Создание ночи. Он проклял меня.
Но он же исполнил мое самое заветное желание.
Я теперь навечно прекрасней всех на свете.

Чередой новых зим, что за окнами стынут век,
чередой новых встреч, что себя не заставят ждать,
Извлекая из дней даже память, пустились в бег.
От себя только, знаешь, нам точно не убежать.
Мы так рьяно клялись не увидеться, только вот
Расскажи, ну зачем ты опять проникаешь в сны?
Нью-Йорк никогда не спит. Это было сто лет назад, когда в мой последний визит сюда, тогда мы кажется закладывали фундамент для одной из будущих высоток, так и сейчас я с удовольствием вдыхаю ноздрями горький запах этого города. Кто бы мог подумать, что буквально за сотню лет город так разрастется. И пусть я была одной из тех, кто закладывал первый камень в строительство нового мегаполиса, сейчас я чувствую себя здесь немного неуютно. Город разросся до невероятных пределов. Недавно появившиеся автомобили лишь добавили какой-то особенный привкус, который впрочем совсем не отталкивал.
Я точно знаю, что он в городе. Я могу даже назвать вам отель, в котором он остановился. Но тем не менее, придерживаюсь привычного ритма жизни. Сегодня у меня назначена встреча в одном из самых дорогих ресторанов города. И кажется, мне хотят сделать предложение. Какая жалость, что мне придется отказать ему. В конце концов, нельзя принадлежать сразу двум мужчинам, а моя душа давным давно находится в руках жестокого графа, даже если он сам не отдает себе в этом отчет. Сотни лет я задавала ему один и тот же вопрос. Почему он обратил меня немногим после того, как лично уничтожил собственную армию новообращенных вампиров. Я была и остаюсь его единственным "ребенком" на данный момент. Но Влад продолжает молчать, отвлекает мое внимание поцелуями или смехом и объятиями. И я сдаюсь, позволяю ему это, даже искренне смеюсь. Я все еще его собственность. И это никогда не изменится, пока мое мертвое сердце продолжает биться. Наши встречи всегда были... яркими. И я не сомневалась, что и в этот раз он найдет меня. Впрочем, именно этого эффекта я и добивалась. Я даже не думала скрываться в последний век, пусть и мастерски научилась обманывать смертных. Я соскучилась, мне нужен был мой создатель, и я не могу ответить вам на один простой вопрос - "Зачем?" Может быть для вас он и является монстром, я же не могу найти в себе сил бояться его. Он для меня нечто большее, чем просто создатель. Я провела сотни лет задавая ему один и тот же вопрос, с разными интонациями, но он всегда находил способ уходить от ответа, мастерски переводил тему. Я люблю его, как отца, как брата, как любовника, как мужчину, и глупо будет скрывать очевидное. Даже ночью мы не остаемся наедине. Но только один вопрос является табу для меня. Я должна сама найти ответ на интересующие меня вопросы. Мы не были близки никогда, он никогда не раскрывал передо мной свою душу, да и я не спешила делиться с ним секретами, но тем не менее, вот я здесь. Мой сегодняшний спутник моментально забыт, я медленно подхожу к своему графу, губы сами растягиваются в улыбке.
- Скучал по мне, Влад? - шепчу ему на ухо, пользуясь случаем, встаю на цыпочки и обнимаю за шею. Мы не способны меняться с течением времени, мы застыли в момент обращения, отчего в памяти вырисовываются мгновения нашего прошлого.
Я скучала по нему невыразимо.

Я прихожу в отведенную тебе палату каждый вечер, перед сном. Стараюсь по-крайней мере. Сижу, практически утопаю, в слишком мягком, светло бежевом кресле, поджав под себя ноги. В спокойные дни у меня на коленях одна из бесчисленных книг по магии, которые для меня без устали достает Клинт или Капитан, а на столике рядом стоит чашка с ароматным какао, заботливо приготовленным Наташей. Иногда я лишь заглядываю на пару минуток, буквально таки валясь с ног от усталости, от напряженных тренировок, шипя сквозь стиснутые зубы проклятия. Это все, ради моего блага, ради спасения жизни невинных, ради благой цели. Но ты остаешься недвижимым и холодным, а у меня опускаются руки. Впрочем, не в моих правилах сдаваться, и я знаю, что ты никогда не простишь меня. Поэтому я слегка сжимаю твои пальцы на прощание, иногда оставляю невесомые поцелуи на твоей щеке или губах, а после решительно отправляюсь на тренировку/очередное задание. Стив, хоть и относится ко мне, как к ребенку, все же не щадит меня. Мои тренировки с Сэмом и Наташей иногда задерживаются далеко за полночь. Я считаю, что мне повезло, если я урвала хотя бы пять часов крепкого сна. А хотя, кого я пытаюсь обмануть, я толком и не спала с того самого "происшествия". Доходит до абсурда, я пью снотворное ночами, а по утрам пытаюсь перебить его действие кофе и энергетиками. Вполне возможно, что последние месяцы я существую исключительно за счет своей магии и улучшенному метаболизму мутанта.

Я провожу в твоей палате, нет, комнате, все свободное время, только здесь способная немного расслабиться, слушая равномерный писк и шуршание приборов, которые обеспечивают твое жизнеобеспечение. Только так мне удается убедить себя, что ты все еще жив, только здесь липкие нити страха уже не так сильно опутывают мое сердце. Иногда я даже ловлю случайные мыслеобразы, мелькающие в твоем подсознании, но они все слишком расплывчатые, эфемерные, смазанные, чтобы понять, о чем ты действительно думаешь и что тебе снится. Ты всегда был слишком быстрым для меня, но после пребывания в камерах Г.И.Д.Р.'ы все словно в сотни раз ухудшилось. Временами я и вовсе практически теряла нашу связь. Красно-серебряная нить с каждым днем все больше истончалась. Но я не отпускаю тебя, Пьетро. Ты обещал. Впрочем, использовать свои способности на тебе я все же не рискую. Медицинский персонал, ежедневно проверяющий показания приборов, дает позитивные прогнозы и даже выглядят вполне искренними и убедительными. Твое тело способно самостоятельно излечить раны, вот только что-то тебя сдерживает, регенерация не запускается. Почему ты решил оставить меня, брат? Ты ведь знаешь, что я не могу без тебя. Штрукер обещал, что я буду всесильной. Он убеждал меня, что никто никогда не встанет у меня на пути. Он обещал силу, равную силе богов. Вот только, в конечном итоге, он обманул меня, я так и не смогла сделать главное — я не спасла тебя. Твой лечащий доктор, Хелен Чо, ты ведь помнишь её, взвалившая на себя ответственность за возвращение тебя к жизни, подбадривает меня, не смотря на причиненный мною вред ей и ее сотрудницам. Мне до отчаяния, до боли хочется верить ее словам. Пьетро жив, его организм выдержал более десятка пулевых ранений, вот только что-то продолжает удерживать его сознание, он все еще в коме, я ничего не могу сделать, прости, Ванда. Она еще находит в себе силы извиниться передо мной, а я лишь морщусь, отворачиваясь и перечисляя мысленно свои грехи. Мне хочется оказаться как можно дальше от людей, вот только проблема в том, что меня, как магнитом тянет к тебе, к твоей палате.

Пьетро, пожалуйста, проснись.

И я боюсь, боюсь, что никогда больше не увижу твою немного кривоватую улыбку, не услышу твой насмешливый голос. Так никогда и не скажу тебе, как сильно я тебя люблю. Больше никогда не почувствую вкус твоих губ. Это невыносимо больно. Ты не имеешь право так со мной поступить. Ты обещал. Сдержи свое обещание, слышишь? На моих плечах теперь тяжесть смертей жителей Ваканды, которые оказались не в том месте, не в то время. Кэп пытался внушить мне мысль, что я не виновата — если бы не я, количество жертв было бы гораздо большим, он и сам теперь обязан мне жизнью. Но я раз за разом вспоминаю твое бездыханное тело и не соглашаюсь с Роджерсом. В нашем деле любые невинные жертвы неприемлемы.

Я до сих пор просыпаюсь в слезах от того сосущего ощущения пустоты в сердце. Непривычной тишины твоего полного отсутствия. Боль разрывает меня на куски. Мне страшно. Мне хочется прижаться к твоей теплой груди, услышать биение твоего сердца и поверить, что все будет хорошо. Но нас разделяет океан, и я даже не уверена в твоей дальнейшей судьбе. Мы с тобой наивно полагали, что уже давно расправились с Г.И.Д.Р.'ой, вот только недооценили силу и власть этой организации — Щ.И.Т. был дискредитирован с самого основания, а ты вместе с саркофагом и прочим оборудованием официально считался его собственностью. Я едва не сошла с ума, полагая, что потеряла тебя навеки, пока тихий, но уверенный шепот Капитана не возродил надежду. Пьетро в безопасности, мы успели. У Кэпа нет времени посвящать меня в подробности, но в необходимую информацию я узнаю, ужом скользнув в его сознание, убеждаясь, что он не врёт мне, боясь причинить ещё большую боль.   

Дни в этой клетке тянутся бесконечно долго. Охранники меня заметно боятся, обходят камеру, избегают даже смотреть в мониторы. Я слышу их мысли, буквально чувствую на языке горький привкус их страха и от этого мне хочется смеяться, громко безумно хохотать, запрокинув голову. Но я бессильна, ничего не могу им сделать, и от этого ещё веселее. Вот только они не знают того, чего знаю я.

Он придёт за мной. За нами. Капитан не бросит своих солдат, пока дышит.

Глаза Стивена Роджерса темнеют от ярости, когда он видит ошейник на моей шее, контролирующий мою магию, и мне непривычно и странно, что кому-то действительно не все равно. Когда покореженный металл оказывается на полу, Стив позволяет мне не сдерживаться, понимая, какие именно воспоминания пробудились во мне за время заключения. Вот только в этот раз твоего успокаивающего незримого присутствия за стенкой не было. Отчаяние разрывало меня. Впрочем, переступить грань я так и не смогла, только вывела из строя, вызывая самые страшные из их кошмаров и страхов, не тратя на них особо много времени.

У меня назначена встреча, на которую я не хочу опаздывать. Неприятное чувство стягивало грудную клетку тугим обручем, мешая дышать.

В Ваканду мы прибыли на закате. Атмосфера в куинджете была, мягко говоря, тревожная и натянутая. Никто не решался нарушить гнетущую тишину, каждый был погружен в свои мысли. Мы не только теперь государственные преступники, мы беглецы, лишенные родного дома. Сижу, привалившись к плечу Клинта, а он несколько рассеянно гладит меня по плечу, обнимая и поддерживая. Мой взгляд расфокусирован, губы поджаты. Тепло помогает мне не скатиться окончательно в пучину отчаяния. Неизвестность изводит меня, ломает, выкручивает суставы. Магия плещется внутри меня, плотина вот-вот грозит прорваться. Хочется кричать до срывающегося голоса. Бартон, словно чувствуя мое состояние, лишь сильнее прижимает меня к своему боку, и я более спокойно выдыхаю.

Мы мягко приземляемся на площадке перед дворцом, где собралась небольшая группа людей. На мне, да и на остальных, все еще тюремные одежды, времени переодеваться просто не было. Король Ваканды мягко улыбается, пожимая руку Капитану, а после окидывая каждого внимательным изучающим взглядом. Свои глаза я опускаю в пол, вспоминая нашу прошлую с ним встречу. Впрочем, кажется он не держит на меня обид и лишь делает знак кому-то из своей личной стражи. Все обсуждения и переговоры оставлены на утро, он отдает приказ разместить нас в отдельных покоях и с легким кивком головы, разворачивается и уходит. Нахожу руку Клинта и слегка сжимаю его пальцы, пока нас ведут по казалось бы бесконечным шикарно обставленным коридорам. Сердце сбивается с ритма, когда до боли и ужаса знакомое тепло едва ли касается моего сознания. Красивая темнокожая женщина кивает на дверь, покрытую причудливой резьбой. Благодарственно киваю и выдавливаю из себя улыбку, уже заходя в комнату, мечтая только о том, чтобы провалиться в сон, но прежде, мне кажется, что я замечаю на ее лице какую-то знающую и даже немного предвкушающую улыбку. Словно ей известен какой-то секрет, но проникнуть в ее мысли не успеваю. У меня буквально таки перехватывает дыхание, когда я вижу напротив окна знакомый и родной силуэт.

— Пьетро, — шепчу я одними губами, не веря своим глазам. С негромким щелчком закрывается дверь за мной спиной. Кажется, я окончательно сошла с ума.

]Я устало падаю на кушетку и выдыхаю, потирая лицо обеими руками. Это невозможно. Я был везде, в каждом углу Централ-Сити, в каждом заброшенном здании, едва ли в квартиры не начал вламываться, вдруг Обратный Флэш любит комфорт. Обратный Флэш. Так гораздо проще называть его, можно практически забыть, что все это время им являлся Уэллс. Когда все успело стать таким запутанным. - Тебе нужно отдохнуть, - мягко произносит Кейтлин, входя в медицинский отсек. В ответ я только качаю головой с грустной улыбкой на губах. - После того, как найду Эдди. - Я пообещал Айрис. Пусть детектив и не вызывал у меня теплых чувств, пусть большую часть времени мне хотелось дать ему по лицу, на котором так часто красовалась эта дурацкая полуулыбка, пусть его приторная сладость и правильность вызывала у меня рвотные позывы. Но он делал Айрис счастливой. Я видел это, и ничего большего мне и не нужно было. Только чтобы она была счастлива. Поэтому я обязан его найти. И остается только надеяться и молиться всем существующим богам, чтобы он был жив.   
    В очень эгоистичной части себя я был рад, что Уэллс - Эобард, Реверсивный, как ему угодно - схватил Эдди, а не Айрис. Сейчас моя голова хоть немного ясно соображает, если бы это была Айрис, я бы к черту перевернул весь этот город и не присел, пока не нашел ее. Мне немного хотелось спать, но скорее из-за всех событий, произошедших вчера, хотелось забыться на пару часов и выпасть из гнетущей реальности, в которой пока что не предвиделось совершенно никаких просветов. У меня не было ни единой идеи, как разобраться с Уэллсом, он был быстрее, стоял на десятки шагов впереди, и при всем при этом мне было необходимо получить признание от него. Голова кругом. Я пытаюсь расставить приоритеты и заниматься тем, что важно в данный момент, вот только голову никак не выключишь, и мысли, настырно лезущие в голову, просто так не уйдут. Все настолько плохо, насколько даже сложно было представить. У меня немного болели ноги от интенсивного бега целую ночь. Закидываю их на кушетку и откидываюсь на подушку. Да, возможно, я мог бы отдохнуть пару часов. Глаза прикрываются сами собой. Даже мое усовершенствованное тело не могло справиться со всей горой проблем, свалившихся на плечи. У меня была команда. И без их помощи я бы уже сломался под тяжестью всего этого кошмара. 
    - Айрис? - шокировано выдыхаю я, мой голос звучит на целую октаву выше, а брови в искреннем удивлении ползут вверх, когда я слышу ее голос. Сначала мне кажется, что это сон, но затем я распахиваю глаза и вскакиваю, опуская ноги на землю. Все внутри меня сначала сжимается, а затем обрывается вниз, дыхание перехватывает, сердце застревает где-то в горле, и я чувствую каждый его удар. Нет. Нет, нет. Нетнетнетнетнет. Не сейчас, не так. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, черт возьми! На мгновение я даже зажмуриваюсь, чтобы проверить, нет ли у меня галлюцинаций от усталость или чего еще. Но когда я снова распахиваю глаза, моя лучшая подруга все еще стоит напротив меня. Моя лучшая подруга, от которой я практически целый год скрывал огромную часть своей жизни. Моя лучшая подруга, которой я больше всего на свете хотел рассказать о том, что со мной произошло. Моя лучшая подруга, на лице которой сейчас так ясно читается боль от предательства. - Это не то, что ты думаешь, - выпаливаю я, натягивая на свое лицо неубедительную улыбку. - Мы.. просто.. идем на карнавал? - моя попытка отшутиться или оправдать себя (я же не серьезно считал, что это прокатит, верно?) выглядит абсолютно жалко даже в моих глазах. Я тяжело вздыхаю и обреченно роняю голову на свои ладони. Сейчас самое ужасное время для подобного разговора. Эдди неизвестно где в неизвестно каком состоянии, Уэллс нас предал, после всего, что мы пережили вместе, я не могу поймать человека, убившего мою маму и выбить из него признание, чтобы освободить отца. В моем мозгу нет места для еще одной проблемы.
    Самое дурацкое, что в своей голове я обдумывал этот разговор миллионы раз. Все исходы, все возможные реплики, все возможные ее реакции. Я рассмотрел все варианты, я был готов, потому что рано или поздно такой момент должен был наступить. А сейчас, оторвав лицо от своих ладоней, я понимал, что в моей голове пустота. Вакуум. Ни единой фразы, ни единой придуманной мной реплики. А там была парочка очень хороших, поверьте мне. - Послушай, Айрис, я могу все объяснить, - встаю на ноги и медленно подхожу к девушке, выставив ладони вперед, словно показывая, что я не причиню ей вреда. Сердце все еще билось в груди как сумасшедшее. Я не мог потерять ее. Не таким вот нелепым образом. Не сейчас, когда больше всего мне нужна именно ее поддержка. Хотелось выть от отчаянья. Пусть это будет ужасным сном. Ну же, я заслужил хоть что-нибудь, хоть какую-нибудь милость от вселенной за свое супергеройство. Пожалуйста. - Пожалуйста, просто.. давай просто поговорим, хорошо? - Желание сбежать было очень сильным. Сослаться на то, что секунды Эдди могут таять быстрее, чем снежинки, попавшие в теплое помещение, и вернуться к этому разговору позже. Найти подходящие слова. А потом вернуться и объяснить ей абсолютно все, каждую деталь, рассказать о том, как я боюсь потерять ее, что подобный Реверсивному псих может навредить ей, что мы с Джо не сможем это пережить. Я не смогу это пережить. Что Флэш существует из-за нее и ради нее. На мгновение я закидываю голову назад и прикрываю глаза, чтобы сделать глубокий вдох. Умерить сердцебиение мне никак не удается, но мысли перестают в панике метаться в моей голове. - Все не так, как ты думаешь, я обещаю, - медленно снимаю свои перчатки, заглядывая в ее карие глаза, такие знакомые, такие родные. И у меня снова перехватывает дыхание. Кидаю перчатки на один из рабочих столов в Кортексе, затем делаю еще один небольшой шаг в сторону Айрис, пытаясь всем своим видом показать раскаяние, и очень неуверенно беру девушку за руку. Мне кажется, что или мои пальцы слегка подрагивают, или ее. Все внутри меня снова сжимается до размеров песчинки, а желудок словно наполняется острыми кусочками льда. Так сильно я не нервничал даже когда поступал в колледж. Если она сейчас развернется и уйдет, я потеряю ее. Это не может произойти. Не с нами. Айрис и Барри против всего мира, верно? Так все не может произойти. Сглатываю, выдыхаю и позволяю одному уголку губ приподняться в неловкой попытке ободряюще улыбнуться. - Пожалуйста, дай мне шанс, мне нужно так много тебе сказать, - я веду ее в наш так называемый спортивный зал, который занимает только одна моя беговая дорожка, и опускаюсь на выступ, на котором она стоит, а затем хлопаю по месту рядом с собой. Возможно, не самое комфортабельное место для подобных разговоров, но кого это волнует.